Это только цветочки

Серова Марина Сергеевна

В комнате воцарилась тишина, прерываемая только слабым шумом автомобилей да тиканьем напольных часов, стоящих в углу гостиной. Галина Семеновна поднялась и снова, ни слова не сказав, куда-то ушла. Вернулась она с новыми порциями кофе и с принятым решением.

— Тогда, — с суровым лицом сказала она, словно мы не прерывали нашего разговора, — вы убьете его. Десяти тысяч будет достаточно?

— Наверное, Сан Саныч вас неправильно информировал, — покачала я головой. — Я не киллер, а частный детектив.

— Но ведь вы видели убийцу моего мужа, знаете его в лицо, — немного растерялась она. — Может быть, пятнадцать тысяч?.. Двадцать?

Я молчала. Предложение было заманчивым.

Деньги, можно сказать, сами просились мне в руки. В этот самый момент я вспомнила предсказание гадальных костей о выгодном торговом партнере. Да, этот партнер был действительно выгодным. Но убивать людей ради денег? Даже ради очень больших? Я не сомневалась, что легко могла бы выполнить поручение Трегубовой, только вот брать на себя роль карающей десницы было как-то не по мне. Я понимала, что может так случиться, что смерть Шатрова не будет доказана, что он просто исчезнет с лица земли, словно он вовсе и не жил, а довольный убийца будет гулять на свободе и, возможно, вскоре убьет еще кого-нибудь… И все-таки решиться на преступление (а убийство — это преступление, как ни крути и какие ни подводи под него обоснования) было выше моих сил.

Наверное, целую минуту я боролась со своими чувствами, вернее сказать, чувства боролись во мне. Не знаю, сколько бы это могло еще продолжаться, если бы Трегубова не пришла мне на помощь. «Вот железная женщина!» — восхищалась я про себя ее мужеством.

— Давайте поступим вот как, — видя мои терзания, снизошла Трегубова. — Сперва вы займетесь поисками моего мужа или его тела. Потом или параллельно, как вам будет угодно, сбором улик против его убийцы. А затем мы возобновим наш разговор. Вы согласны?

— Согласна, — с облегчением кивнула я и поднялась с кресла.

ГЛАВА 7

От Трегубовой я вышла немного в растрепанных чувствах, потому что не была уверена, что смогла бы устоять, не согласиться на ее предложение расправиться с убийцей мужа, если бы она и дальше продолжала прибавлять цену. Двадцать тысяч долларов — сумма для меня не запредельная, но она позволила бы мне, ни о чем не заботясь, достойно существовать год или даже больше. Я вполне могла бы съездить туда, где круглый год стоит лето, где не нужно заботиться о приготовлении пищи, можно сутки напролет потягивать хорошее вино, плескаться в голубых лагунах и нежиться в лучах ласкового солнца, покрываясь медным загаром. Что и говорить, перспектива заманчивая.

С другой стороны, деньги у меня и так были. То есть не такие, конечно, большие, но те, что позволяли мне отправиться не так далеко, но отдохнуть почти в таких же условиях. Это могла быть, к примеру, Испания, с ее бесконечными пляжами и бесчисленными рыбными деликатесами вроде морских ежей, лангустов, омаров… Я непроизвольно сглотнула слюну. Не так уж много мне нужно денег, чтобы устроить себе небольшой праздник. Я успокоилась. Да и зачем мне сейчас ехать на отдых? День, два, даже неделю я вполне могу позагорать и на Волге. Не зря ведь тучи москвичей летом прилетают и приезжают в наш провинциальный город — столицу Поволжья — на берега великой русской реки. Ладно, так, пожалуй, недолго дойти до великодержавного шовинизма. Собственно, и не устала я еще, с чего бы мне отдыхать? А вот подкрепиться не мешает. Дома я не позавтракала, а кофе у Трегубовой хоть и замечательный, но малокалорийный.

Я заметила, что нахожусь в самом центре города. Надавив на тормоза, я остановила машину у тротуара, неподалеку от пересечения с Немецкой улицей — так называемым тарасовским Арбатом — единственной пешеходной улицей в нашем городе. Там десятки открытых кафе, так что в одном из них я надеялась

найти сносную кухню. Например, в том, где мы обедали с Кожуховым. Нет, туда не пойду, пока еще оно неприятно ассоциировалось у меня с Димкой и его уклончивыми ответами. Найду что-нибудь другое. Дойдя до перекрестка, я свернула налево и неспешно побрела в сторону консерватории.

Пластиковыми стульями и столами кафе были похожи одно на другое, но в то же время были совершенно разными. Отличия заключались в основном в форме и материале навеса и ограждения и в степени доброжелательности обслуживающего персонала. Миновав два или три кафе, я интуитивно нырнула в третье и, кажется, не ошиблась. Тут же ко мне подлетела молодая расторопная официантка — стройная невысокая шатенка с умеренным макияжем.

Она отправилась выполнять мой заказ, а я вынула замшевый мешочек, выудила оттуда магические додекаэдры и метнула их на стол. Видимо, я плохо сосредоточилась. Выпало: 14+28+3 — «Звезды засветили ярче и предвещают вам начало пылкой страсти». Ошибочка вышла, однако. Никакой такой страсти ни на горизонте, ни дальше не маячило. Собрав кости в кулак, я сконцентрировалась и метнула их еще раз. Ну вот, теперь что-то похожее на правду: 24+33+11 — «Ваши авантюрные похождения, к сожалению, могут привести к неприятным последствиям, может пострадать ваше здоровье». Я спрятала в сумочку мешочек с додекаэдрами.

Официантка принесла поднос с заказом и принялась выставлять тарелки на стол. Когда она отчалила, я с удовольствием выпила полстакана холодного томатного сока и принялась за картофель фри, заедая его салатом. В кафе было занято всего несколько столиков, и поэтому я не волновалась, что ко мне подсядет кто-нибудь. Я спокойно пережевывала пищу и размышляла, как мне лучше выполнить поручение Трегубовой. По старой сыщицкой привычке я сидела лицом ко входу, краем глаза наблюдая за пешеходами. Народ шатался по Немецкой группами, парами и поодиночке. Казалось, что сегодня выходной день и горожане, не зная чем себя занять, всем скопом двинулись в центр города. Но особой радости на лицах я не замечала. Все были озабочены какими-то своими делами. Вот, например, эта толстушка в цветастом развевающемся платье-халате и с огромной сумкой. Наверняка тащится с рынка с продуктами. А вот юноша. Фигурка что надо: узкая талия, обтянутые черными джинсами стройные ноги, черная майка-сетка и хороший фотоаппарат на черно-желтом ремне через плечо. Лицо сосредоточено, а глаза так и бегают по сторонам. Господи, да это же Костя. Он встретился со мной взглядом и узнал меня. Лицо его озарилось широкой улыбкой. Вот это другое дело. Я поманила его рукой:

— Давай сюда.

— Привет, — он подошел и замер возле моего столика.

— Привет, — улыбнулась я, — да садись ты, в ногах правды нет. — Я взглянула на его «Никон». — Вышел на редакционное задание?

— Нет, я в отпуске, а это, — он показал на фотоаппарат, — просто по привычке прихватил. И все-таки бог есть! — заявил он, пожирая меня глазами.

Ну чем не начало пылкой страсти? А я еще сомневалась в предсказаниях додекаэдров!

— С чего это такая убежденность? — спросила я.

— Я тебя со вчерашнего вечера разыскиваю, — признался он.

Родинка так чудесно подрагивала над его верхней губой.

— Ты так хотел меня увидеть?

— Мне нужно с тобой посоветоваться, — посерьезнел Костя. — Я звонил тебе вчера до десяти вечера, потом уже было неудобно…

— Я пришла домой как раз после десяти, — разочарованно произнесла я. — А в чем, собственно, проблема?

— Я боюсь, вот в чем проблема, — честно признался он. — Вчера после обеда мне несколько раз звонили. Такой неприятный мужской голос.