Это уж твердо
Шрифт:
Как-то после занятий это перед самыми каникулами было — вызывают меня в учительскую. Вхожу, смотрю: в учительской только один Николай Иванович сидит.
«Сейчас, — думаю, он меня песочить будет за двойки». А он ничего. Только посмотрел на меня внимательно и говорит:
— Ты, я слышал, электрик толковый.
«Издалека, — думаю, — начинает».
— Надо заставить карту заговорить. Смотри, — и показывает мне карту.
Как взглянул я на неё, сразу весь обомлел и в ушах зашумело, потому что карта была «немая».
«Неужели, — думаю, — спрашивать
— Нужно, сверяясь всё время с обычной картой, — говорит Николай Иванович, — электрифицировать «немую», устроить так, чтобы над картой всякий раз, как ученик правильно покажет, зажигалась лампочка.
— Знаю! — обрадовался я. — Знаю, как это сделать!
Дома я прежде всего схему на бумаге начертил. Простую очень схему.
Надо, например, указать остров Сахалин — я один штепсель втыкаю в гнездо против надписи «Сахалин», другим — дотрагиваюсь до шляпки гвоздика, вбитого в то самое место на «немой» карте, где этот остров нарисован. А так как гнездо и гвоздь отдельным проводом соединены, то и лампочка над картой загорается. Если же я ошибусь и дотронусь штепселем до шляпки любого другого гвоздика, светового сигнала уже не будет.
На лицевой стороне карты только гвоздики поблёскивают, будто звёздочки рассыпаны. Даже красиво получилось!
Лампочку я прикрепил на самом верху карты. Сделал проводку.
И вот стал я проверять свою работу.
Дотрагиваюсь одним штепселем до шляпки гвоздя на карте лампочка вспыхивает. Я тоже будто весь вспыхиваю. Приятно!
Так несколько раз по всей карте прошёлся, всё время сверяясь с обыкновенной картой. Сигнализация получилась что надо.
Я уже наверняка знал, что теперь смогу указать на карте всё, о чём бы ни спросил меня Николай Иванович.
Карта стала такая знакомая, нестрашная, будто она и не «немая» вовсе.
И тогда я подумал: «А что, если и в самом деле заставить её человеческим языком говорить? Ведь теперь такая техника — всё можно!»
Утром я пришёл в школу, когда ещё совсем никого там не было.
Первым был урок географии.
Повесил я свою карту; а за ней так, чтобы сразу не заметили, поставил…
Нет, я потом скажу, что я поставил за картой.
Стали ребята собираться. И, конечно, сразу все к карте бросились. Но я их не пускаю, не разрешаю осматривать её.
Наконец звонок! И сразу же Николай Иванович вошёл. Он, как всегда, быстро подошёл к столу и громко с нами поздоровался. Потом он на карту взглянул.
— А почему лампочки нет? — спрашивает Николай Иванович.
— Не надо её, — говорю.
Все как засмеются!
— Почему — не надо? — спрашивает, нахмурившись, Николай Иванович. — Ты разве не понял, что следовало сделать?
— Понял, — отвечаю я. — Вызовите меня, пожалуйста.
— Ладно, выходи, отвечай…
Я подошёл к карте и штепселя в руки взял. Смотрю: дрожат у меня штепселя.
«Спокойно, — внушаю я себе. — Спокойно».
— Покажи залив Кара-Богаз-Гол, — говорит
Воткнул я один штепсель в гнездо напротив слова Кара-Богаз-Гол, а другой к шляпке гвоздика на карте приставил, который был вбит в то место, где залив обозначен.
И тут карта как крикнет моим голосом: «Правильно!»
Ребята с мест повскакали — и к карте. Хорошо, что Николай Иванович их остановил. А то ведь могли сразу обо всём догадаться.
Николай Иванович, такой довольный, подошёл ко мне и стал называть реки, города.
И я всякий раз указывал штепселем, а карта говорила: «Правильно».
Потом Николай Иванович спросил:
— Ты как думаешь, почему хорошо сегодня отвечаешь?
— Да ведь теперь карта не «немая», — говорю я.
Потом он к ребятам повернулся:
— Так что же ему следует сегодня за ответ поставить, ребята? По-моему, пятёрку. А?
Тут я взял да и включил устройство. Карта, конечно, забубнила: «Правильно! Правильно!»
Все ребята засмеялись, и Николай Иванович тоже.
Велел принести мне дневник и сесть на место.
Ребята стали руки тянуть: каждому ведь охота у говорящей карты ответить.
В этот раз все очень хорошо отвечали.
После урока я показал ребятам своё устройство. Это был самый обыкновенный самодельный магнитофон. Кусок ленты я склеил в замкнутое кольцо и записал на нём несколько раз одно только слово «правильно». Штепселями подключалась не лампочка, а громкоговоритель магнитофона. Только и всего!
Мы — факиры
Когда стала подходить наша очередь выступать, мы с Лёнькой перенесли всё на сцену, за кулисы, и стали готовиться. Намотали на головы скрученные жгутом полотенца — как будто мы индусы в чалмах. Одели халаты с широченными рукавами, расшитые звёздочками и блёстками. Ноги обули в разрисованные туфли с огромными, загнутыми кверху носами. А лица вымазали коричневым гримом. Лёнька хотел чёрным, чтоб страшнее быть, да драмкружковцы не дали. «И так, — говорят, — очень даже симпатичные факиры».
Потом прицепили мы себе длинные бороды из крашеной пакли, чтоб совсем нас никто не узнал, и ждём.
Конферансье Коля Зайцев из седьмого «В» вышел на сцену и говорит:
— Товарищи! Сейчас начнутся чудеса. Прошу трёх свидетелей на сцену.
Сразу трое ребят вскочили на сцену, а Коля громко, чтоб все слышали, распоряжается:
— Осмотрите внимательно пол. Видите, никаких приспособлений нет. Пол как пол.
Ребята соглашаются:
— Верно, нет.
— А сейчас вы видите: я беру обыкновенную табуретку и ставлю её на пол.