Это вам не Форт-Нокс
Шрифт:
Конечно же, опасался: проскочит – не проскочит. Постоянно бегал за консультациями к Рудакову. Однако, когда тот показывал ему целую папку дел, на которых жирным красным фломастером было написано «нет возможности взыскания» или что-то в этом роде – всякие сомнения отпали сами собой.
Кредит был взят без особых проблем. Машину поменяли, причём, весьма и, весьма выгодно. А этот самый «Коммерс» всё никак, сука, не «лопался». Целый год он исправно вносил ежемесячные взносы. Правда, в основном, это были лишь проценты. Таковыми оказались условия
И вот, наконец-то, это случилось. Как-то утром, он включил телевизор и попал на городские новости. Тут-то и узнал Шилов о том, что «Коммерс-банка» более не существует, что он, действительно, лишён лицензии, его счета арестованы и так далее.
Помниться, столь радостное событие, он отметил с супругой в ресторане. А как иначе? Ведь его семья, по сути, за бесценок получила новую машину, сэкономив на данном мероприятии кучу денег.
«И как же паскудно всё закончилось… – медленно шагая по подъездным ступенькам, Олег Григорьевич был вынужден констатировать факт случившегося. – …Сам виноват. Уверовал в свою неуязвимость, безнаказанность, пустил ситуацию на самотёк. А ведь приходили какие-то повестки в суд, исполнительные листы, иная корреспонденция, относящаяся к долговым обязательствам. Правда, я тотчас же спускал те извещения в унитаз.
Вот тебе, Шилов, и стабильная старость, жизнь в достатке…
Пять миллионов долга, не желаете? Охренеть.… Как жить дальше?
Тот, кто, по сути, и должен был отвечать за безопасность семьи, её глава и опора, сам же и обосрался по полной программе…»
Поднимаясь по ступенькам вверх, Олег Григорьевич непрерывно смотрел себе под ноги. Когда ж он оказался на своём четвёртом этаже, взгляд его машинально переместился на дверь своей квартиры. И тут Шилов вдруг отшатнулся, увидев огромную надпись во всю межэтажную стену, нанесённую краской из пяти-семи баллончиков. Та огромная и одновременно корявая надпись гласила «ДОЛЖНИК».
Супруга встретила Олега Григорьевича вся в слезах.
– Ты почему телефон отключил? – едва ли не рыдая, обратилась она к Шилову.
– Я пытался уладить наши проблемы в спокойной обстановке… – отмахнулся глава семейства, попутно припоминая, что он действительно забыл включить, ранее отключённый мобильник: «Твою мать, сколько ж я звонков за это время Я мог пропустить. Возможно, звонили из банка…»
– Олег, они целый день по телефону меня терроризируют… – меж тем, продолжала скулить Елена. – …Звонок за звонком; звонок за звонком.… И матом, и через ху…, и через бл…
– Дорогая, придётся немного потерпеть… – попытался успокоить её Шилов. – …Наши дела не слишком хороши. Однако мы должны справиться.
И тут раздался какой-то сильный грохот вперемежку со звон разбившегося стекла. Олег не сразу сообразил, в чём дело. И лишь спустя пару мгновений он наконец-то понял, что в окно влетел кусок кирпича.
Елена вновь в слёзы.
– Проклятые банки,… Проклятые банкиры.… Как я
– Лена, мы сами виноваты… Точнее, виноват лишь я один…
– Нет… – прекратив плач, Елена будто бы что-то припомнила. – …Во всём виноват твой долбанный Павлюченко. Это он заразил нас своей чёрной энергетикой. Точнее, своим отчаянием и невезением. Эх, зачем ты позволил ему переступить порог нашей квартиры?
– Да причём здесь он? – психанул Шилов.
– А притом… – Лена попыталась перекричать супруга. – …Жили себе, жили.… Пока твой еб… Женя не припёрся… Вот скажи: на хрена он пришёл? Поплакаться на свою судьбу?.. Деньги поклянчить?.. А может и что украсть, или подельников своих на нашу хату навести…
– Дай мне телефон тех коллекторов, которые выходили с тобой на связь… – Олег Григорьевич глянул в глаза Елены. Про себя же подумал: «такими темпами, я ещё и семью свою, на старости лет потеряю».
Подобных скандалов, ругани, истерик, за свою долгую семейную жизнь, Шилов, похоже, и не припомнит…
Глава 4
Встреча была назначена в тихом и малоприметном кафе, расположенном в полуподвальном помещении, рассчитанном человек на пятнадцать-двадцать, не более. Шилов спустился в зал около девяти часов вечера.
Тех, с кем Олег Григорьевич и должен был встретиться в данном кафе, он определил практически сразу: по несколько отвязной манере поведения; холеным и несколько туповатым рожам. Да, и кроме того, на ту минуту в кафе никого более и не было.
Их было трое.
– Ты, что ль собираешься ответить за долг Шиловой?
Едва усевшись за стол, Олег Григорьевич был вынужден сразу отвечать на вопросы тех полубандитов.
– Я её супруг.
– Супруг, а ты, где работаешь?
– В банке.
– Надеюсь, не дворником? – сверкнул золотой фиксой, тот, что сидел по центру. Похоже, именно он, в данной троице, и был тут за главного.
– Начальником отдела… – Шилов ответил с определённой гордостью. В тот момент, Олег Григорьевич желал лишь одного, чтобы с ним хоть немного считались. Глядишь, и извлечёт он из этого хоть какие-то послабления.
– В таком случае, с тобой стоит иметь дело… – фиксатый удовлетворённо покачал головой. – …Как звать-то тебя, супруг?
– Олег Шилов.
– В общем, так, Олег Шилов… – продолжил всё тот же коллектор. – …Если желаешь, чтобы мы оставили вас в покое, плати. Твой тариф пятьдесят тысяч в месяц. В свой аванс оплачиваешь наше «финансовое сопровождение». Тогда как в зарплату будешь гасить основной долг своей жёнушки. В аванс – десять тысяч, и в зарплату – сорок.
– И мы тебя не трогаем… – подержал фиксатого ещё один вышибала, все руки которого были испещрены наколками.
– Но если хоть однажды сорвёшь график платежей… – заговорил третий. – …Жизнь твоя превратиться в ад…