Это Вегас, детка!

Тэя Татьяна

– Нет, спасибо. – Вернула я улыбку.

Но даже в этих словах всё ещё чувствовалось напряжение, которое так никуда и не ушло.

Я думала об Оливере, думала о том, что сказала мне Джастин и о том, чего он не сказал. Думала о Марии.

И только я о ней подумала, как дверь ресторана распахнулась, и в зал в сопровождении двух мужчин буквально впорхнула темноволосая красавица, отравляющая мою жизнь и мои мысли своим присутствием. Надо же, она появилась только вчера, а уже с лихвой поиграла на моих нервах.

Видимо,

изменения в моём лице были столь явными, что Джастин заметил их и повернулся, чтобы проследить за моим взглядом.

Я посмотрела на него, пытаясь определить, испытывает ли он какие-то эмоции по отношении к бывшей. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Визуально ему было всё равно. Наверное, это и хорошо, что Мария не вызывала в нём никаких чувств, даже отрицательных. Или выдержка законника сыграла свою роль?

– Хочешь, уйдём? – медленно произнёс он, оборачиваясь ко мне.

Мария громко расхохоталась шутке своих спутников и повела плечами кокетливо и элегантно.

Что она здесь забыла?

– Нет, – процедила я сквозь зубы, начиная потихоньку закипать.

Явление Марии народу уже не казалось мне такой случайностью. Сиэтл город большой. Какова вероятность внезапной встречи, если только люди не привыкли ходить одними и теми же тропами?

– Шеннон, не надо...

Но я не вняла предупреждению Джастина. Поток праведного женского гнева уже подхватил и понёс меня в неизвестном направлении. Ох, эта моя импульсивность. Безусловно, я знала, что молчание – золото, но в данной ситуации мне не хотелось молчать.

– Это что ваш любимый ресторан? Типо, особое место для двоих? – пробурчала я, пальцами делая в воздухе кавычки и откидываясь на спинку стула.

– Нет, – просто ответил он.

– Тут много личных воспоминаний?

Я наблюдала за тем, как Мария идёт к явно не заранее забронированному столику. Локацию она будто специально выбрала аккурат напротив нас. Она повернулась в нашу сторону и без всякого стеснения в упор уставилась на меня.

– Здесь нет никаких личных воспоминаний. Я здесь нередко обедаю, иногда с деловыми партнёрами, – спокойно пояснил он.

– И с Марией обедал.

– Несколько раз, наверное, да.

– А кто это место обнаружил? Ты или она?

Я сощурила глаза.

– Мама, - отрезал Джастин.

Темноволосый мужчина в дорогом костюме, отстранив официанта, лично подвинул Марии стул.

– И теперь она водит сюда своих деловых партнёров?
– не унималась я, прекрасно понимая, что начинаю испытывать терпение своего мужа.

– Я не контролирую Марию. Она может водить кого угодно и куда угодно. Мне, знаешь ли, всё равно.

– И обязательно в те места, где сейчас находимся мы?

– Слушай, Шеннон… – Он попытался дотронуться до моей руки, но я убрала ладонь со стола. – Мой круг общения довольно постоянен и узок. Знаешь,

думаю, мы ещё ни раз за всю нашу совместную жизнь встретим Марию в знакомых компаниях, по работе, просто в городе.

– Да… встретим… надеюсь, только не в нашей спальне, – выпалила я, не подумав.

Джастин нахмурился и, как и я, откинувшись на спинку стула, сложил руки на груди.

– Слушай, в чём твоя проблема? – вернул он мне мой же вопрос, который я задала ему чуть ранее в торговом центре.

– У меня нет проблем, – повторила я его слова и встала. – Прости, мне надо... мне надо... припудрить носик...

Фраза была дурацкой и подхваченной из какого-то дешёвого фильма, но больше мне ничего в голову не пришло.

Подавившись собственным объяснением, я унеслась по направлению к туалету, где, вывернув кран с холодной водой до упора, просто застыла перед зеркалом, изучая своё отражение.

Сейчас я напоминала подстреленную фурию-собственницу, которой было не по силам справиться ни с соперницей, ни с самим объектом собственности.

С одной стороны что–то во мне непонятным образом изменилось, но уверенности явно не прибавилось. И мудрости, видимо, тоже. Я мастер по неловким разговорам и – я посмотрела на свою спрятанную под свитером перебинтованную руку – нелепым ситуациям. Решив зря воду не расходовать, я выключила её и полезла в сумочку за пудреницей. Надо же сделать то, за чем я пришла сюда.

Но ничего достать я не успела. Дверь в дамскую комнату распахнулась и в туалет вплыла Мария.

– Прячешься? – пропела она без вступлений и подошла ближе.

Кинув не пригодившуюся пудреницу обратно в сумку, я развернулась к черноволосой стерве, всего–то менее чем за сутки успевшей изрядно потрепать мне нервы, и подбоченилась.

– В чём твоя проблема?

Трижды этот вопрос прозвучал сегодня.

Мария, уперев руки в крутые бёдра, окинула меня презрительным взглядом.

– Проблема в том, что моя проблема сейчас стала твоей проблемой,– выплюнула она свой витиеватый ответ. – Надеюсь, все оставшиеся до твоего отъезда дни ты просидишь в тёмной комнате и не будешь высовываться, а может, тебе хватит ума уехать пораньше.

Осознание того, что Мария знает о нашем с Джастином уговоре, стало для меня сродни грому среди ясного неба, хуже удара в живот. Кажется, воздух враз покинул мои лёгкие.

Недаром говорят, неожиданность – лучшее оружие.

Неужели он сказал ей? Нет, быть этого не может!

Но сомнения уже были посеяны.

– Ты что, типо, сталкер? – стараясь не уступать ей в надменности, кинула я.

Та приподняла брови в удивлении.

– Много о себе мнишь.

– Я не о себе.

Она, сделав вид, что не поняла, куда я клоню, отвернулась к зеркалу и, достав ярко–красную помаду, подвела и так с лихвой накрашенные губы.