Это война

Соколова Марина Александровна

— Девушкам вредно таскать тяжести, так что отойди, — мужчина аккуратно отодвинул Лисанну в сторону и вместе с Фернандесом поднял спящего под действием снотворного медвежонка. — Я о тебе же забочусь, пташка, так что будь благодарна.

— Может, тебе еще и спасибо сказать?

— Не стоит, я согласен на простой благодарственный поцелуй.

— Хм… когда братик Эльфман вернется с чемпионата, я передам ему о твоем предложении. Посмотрим, разрешит ли он подобное.

— Бикслоу, осторожней! — Жерар недовольно посмотрел на своего помощника, который ошивается здесь только ради Лисанны.

— Да ладно вам,

он все равно спит.

— Он не спит, а восстанавливается после ранения, которое получил по вине таких же браконьеров, как и ты! — зло бросила ветеринар, запрыгивая в прицеп пикапа, чтобы присмотреть за малышом в дороге. — Жерар, нам лучше поторопиться.

— Как скажешь, — егерь сел за руль и завел мотор. До фермы Мавис Вермиллион было ехать час, но если учесть, что нужно быть особенно аккуратным, чтобы не растрясти медвежонка, то на это может уйти и больше времени.

— До встречи, пташка, — как всегда беззаботно улыбнулся Бикслоу. — И поверь, я матерей с детенышами не трогаю… это бесчестно.

— Не важно, — Лисанна отвернулась от мужчины. — Ты убиваешь животных, и губишь лес… Я никогда не прощу тебя за это… никогда.

Комментарий к Глава 2 * Уже к 3 месяцам медвежата имеют полный набор молочных зубов и начинают есть ягоды, зелень и насекомых. В этом возрасте они весят около 15 кг; к 6 месяцам — 25 кг.

====== Глава 3 ======

— Вам давно пора купить свою машину, — ворчал высокий брюнет весьма пугающей наружности. Черные, как смоль, волосы доходили до лопаток и находились, так сказать, в художественном беспорядке, на лице и руках, был многочисленный пирсинг, а алые глаза недовольно взирали на дорогу и показания приборов.

— Гажил, — Мавис закатила глаза; они с Редфоксом знакомы уже пять лет, с тех самых пор, как этот мужчина появился в их деревне, напугав всех местных жителей своим диким видом. И все это время брюнет постоянно ворчал и отчитывал девушек. — Ты же знаешь, что ни у меня, ни у Джу, нет прав, а Лис не может нас все время возить, ведь у нее много работы. Так что даже если мы купим машину, это будет бесполезно.

— Ну, так возьми и получи. Это не сложно! — буркнул Гажил, сосредоточенно ведя машину. На самом деле ему нравилось помогать Мавис, но ворчание было его неотъемлемой чертой, к тому же, он беспокоился за девушек, живущих на ферме совершенно без мужской помощи.

Когда Редфокс оказался в этой деревне, он был сломлен и не хотел жить, а то, как его встретили местные жители, ни капли не обнадеживало, и только Мавис с её детской и непосредственной улыбкой, увидела в нем больше, чем другие. Она помогла ему подняться на ноги и стала верным другом, как впрочем, и Джувия с Лисанной.

— Если я получу права, то мы будем реже видеть тебя, а это неприемлемо, — беззаботно улыбнулась блондинка, рассматривая мелькающий за окном пейзаж.

— Не волнуйся, я все равно буду вас навещать. Кто-то же должен за вами непутевыми присматривать. Вы же без меня ничего не можете.

— Не начинай, — вздохнула девушка. — Ты нам нужен только для передвижения тяжестей…

— Ага, а еще когда нужно что-то починить или прибить гвоздь, ги-хи.

— И почему ты вечно нарываешься на похвалу?

— Я просто хочу, чтобы меня оценили по достоинству, — оскалился

брюнет, подъезжая к небольшому магазинчику, куда девушки сдавали свои продукты. А дальше все это отправлялось в город и на столы селян. Все здесь было только свежее, качественное и естественно экологически чистое, ведь Мавис была категорически против любых химических добавок и удобрений.

— Ну, в таком случае, можешь не сомневаться в том, что без тебя нам не справиться.

— Мужей вам найти надо, — неожиданно заявил Гажил, выходя из своего грузовика, чтобы разгрузить его.

— Что?! Это шутка такая?! — блондинка не знала, как реагировать на слова старого друга. Которые, судя по виду Редфокса, были сказаны на полном серьезе.

— Я такими вещами не шучу, ги-хи.

Брюнет начал вытаскивать из прицепа ящики и корзинки с продуктами и относить их в уже открывшийся магазин. Эта тяжелая, ежедневная работа нравилась мужчине, сбежавшему из душного города. Только здесь, вблизи реликтового леса, Гажил почувствовал себя по-настоящему свободным и даже в некотором роде счастливым. Здесь было все просто и честно, и он знал, что ожидать от людей. Сейчас, его прошлая жизнь, полная адреналина и опасностей, казалась ему просто сном, который однажды превратился в кошмар.

— Ну, не раньше, чем женишься сам, — рассмеялась Мавис. — Уж поверь, мы с Джу найдем тебе идеальную пару.

— Предпочитаю оставаться холостым! — от слов блондинки Редфоксу стало не по себе, и он поспешил сменить тему. — У вас сегодня какие планы?

— Сначала заглянем к Фриду, а потом к Кане.

— Ясно, заеду за вами через пару часов, — вздохнул Гажил, наблюдая за тем, как девушки уже несутся к дому местного художника. Тяжелый вздох вырвался из груди мужчины: — И зачем я только вожусь с ними? Они же такие проблемные!

В мастерской Джастина Фрида царил настоящий хаос, хотя сам художник так не считал. Просто никто, кроме него, не мог увидеть все закономерности — все полотна, кисти и краски лежали в строго отведенных им местах.

Фрид приехал в деревню три года назад, в поисках вдохновения, которое, казалось, потерял безвозвратно. Но после того, как он увидел древний, не тронутый человеком лес и его любопытных обитателей, мужчина уже не мог покинуть это место, полное магии и волшебства. Он писал свои картины каждый день, мысли и идеи буквально взрывали его сознание, и пусть пока его творчество не приносило большого дохода, художник не желал ничего менять. Тишина, покой, умиротворение и возможность творить — больше ему ничего не было нужно для счастья.

Сегодня Фрид запечатлел рассвет около лесного озера; эта картина была полна нежности и томления. Сейчас, глядя на полотно, мужчине казалось, что он вновь очутился в лесу и даже ощущает его прохладу и слышит щебетание птиц.

— Что ж, думаю заказчику понравится, — довольно пробормотал мужчина, поднимаясь со своего места и подходя к умывальнику и зеркалу, расположившимся в углу его мастерской.

Художник недовольно оглядел себя: вся его одежда, руки и даже лицо были перепачканны в краске. Он вернулся час назад, но так и не привел себя в порядок. Но когда его посещало вдохновение, мужчина не способен был думать об обыденном.