Это всё из-за тебя
Шрифт:
Первый.
Замечаю Анину расторопность и страх. Может, и сожаление. В ней столько всего, что может взорваться в любую секунду. Прижимаюсь к её губам.
– Люблю тебя.
– И я тебя люблю. – отстраненно отвечает, но всматривается в меня.
– Сильно люблю, моя маленькая. – прижимаю к себе, а потом долго-долго целую. Вместе лежим, наблюдая за поглощающими языками пламени и его битвой с деревяшками, которые без усилий проигрывают. Молчим, только своеобразно перебираем пальчики друг друга.
К утру отвожу Аню домой по её же просьбе.
Кирилл Сомов: Все хорошо?
Анна Бурцева: Да. Мама ничего не сказала, проводила в комнату, что-то бурча под нос. Отец не показывался.
Кирилл Сомов: Хорошо. Люблю тебя.
Анна Бурцева: Люблю тебя.
Следующий день провожу вдали от Ани, помогая отцу с новым филиалом в другом городе и настраивая всю систему видеонаблюдения. Следующим днем пересекаюсь для разговора с тем самым, блять, Костей. С «женихом» моей Нюты, который, по сути, вообще не должен быть.
А вечером меня поджидает отряд правоохранительных органов, которые забирают меня в СИЗО под слезы матери и жесткий взгляд отца.
30
Обещала. Я не беру свои слова назад, но не такой ценой, мама! Анна Бурцева.
По возвращению от Сомова мама меня игнорирует, только недовольно провожает взглядом. А мне откровенно плевать. Плевать так же, как и им было плевать на мои чувства. На то, что я пыталась донести до них. Впервые это испытываю. Другая бы я стояла перед зеркалом в свадебном платье вместе с Костей под счастливые всхлипывания матери и отчима. Сегодняшняя я молча на это все реагирует. Не извиняется. Не плачет. Не кидается на шею с прощением. Это и злит мою маму. У самой же сердечная мышца глухо пробивает несколько раз из жалости и все же детской любви к родителю. Но я усердно игнорирую.
Долго принимаю ванну. Воскрешаю в памяти все то, что было ночью. Первый чувственный контакт, когда Кирилл полноценно сделал меня своей женщиной. Во всех смыслах. Он поставил условный штамп между нами. Пометил мою плоть собой. Прикасаюсь к себе. Там. Все остро реагирует. Издает импульсами. Но сама одергиваю себя. Хочу, чтобы прикасался только он. Он. Мой мужчина. Мой любимый человек.
Возвращаюсь в комнату и тут подпрыгивает зареванная Поля. Подскакивает ко мне. Обнимает. Стискивает в объятиях и отстраняется.
– Она ничего тебе не сделала? – спрашивает сестренка, сидя в темноте.
– Нет, – непонимающе отвечаю. И только когда включаю свет, замечаю следы от мухобойки на сестре. Некоторые из них сразу взялись
– Боже, Поля… – обнимаю сестру, и сама вместе с ней плачу. – Они… Господи, за что?
– Мама выпытывала из меня адрес Кирилла и хотела узнать, было ли что-то между вами… – признается сестра. – Я отнекивалась. Сказала, что не знаю. И даже если и было, то это не их дело. За это получила первый раз. Второй – за то, что высказала всё. Третий уже был по накатанной. На пятом я перестала считать. Когда она попросила меня тебя образумить, я отказалась. Сказала, что это неправильно. Что ты должна быть с Кириллом.
– Господи… – выдыхаю, обнимая сестру.
– Но ты не смей… Не смей меня жалеть! – яростно выдает сестра. – Не хочу, чтобы это повлияло на твое решение, Ань. Они этого добиваются, понимаешь?
– Но как я могу? Они же тебя… – всхлипываю.
– Нет, – мотает головой сестренка. – Не умру. А вот если ты выйдешь за Костю, то они добьются своего, а я тогда точно умру. Кирилл напоминает о себе в тот же момент. О Поле молчу, хотя знаю, что это и его взбесит. Но одна буря прошла, другой пока не хочется. Да и я больше не переживу, если отыгрываться они будут на сестре.
Кирилл Сомов: Все хорошо?
Анна Бурцева: Да. Мама ничего не сказала, проводила в комнату, что-то бурча под нос. Отец не показывался.
Кирилл Сомов: Хорошо. Люблю тебя.
Анна Бурцева: Люблю тебя.
С Полей сидим до утра, пока не заходит мама.
– Анна может спускаться к столу. А Полина сегодня на очищении, – выказывает мама.
– Если Поля не будет, то и я не буду. – заступаюсь за сестру.
– Анна! – поднимает голос мама, только вот я стою на своем. Не двигаюсь. Мама недовольно машет головой и уходит. Отцу что-то соврет. Это и к лучшему. С ним пересекаться не хочу.
– Ты куда? – смотрю на еле одевающуюся Полину.
– В академию. Ни секунды не хочу тут оставаться! – горячится Полина.
– Я с тобой. – поддерживаю сестру. Знаю, что в таком состоянии спорить с ней бесполезно. Если она что-то решила, то лучше просто поддержать и быть рядом. Помогаю ей переодеться, и сама меняю наряд на сезонный. Джинсы, топ, рубашка. Теплые кроссы. Куртка. Волосы в хвост. Быстро и тепло.
В академии Полю передаю её подруге Таше, с которой они вместе со школы. Она знает обо всех обстоятельствах нашей семьи, поэтому ужасается внешнему виду Полины. Хоть половину синяков мы замазали тональным кремом, это мало помогает.
Кирилл в академии не появляется, но предупреждает о помощи отцу. Мы общаемся СМСками. Он по семейным делам сегодня отсутствует в академии.
Я же давлюсь слезами внутри себя, пока не встречаю в уголке здания нашей родной академии, где я удрученно предавалась слезам в начале наших отношений с Кириллом, свою одногруппницу и подругу Вику в слезах.