Это я удачно попала!
Шрифт:
Потом услышала его срывающийся голос:
– Мо, Ло, срочно портал в Долину Драконов. Живо!
"Мой командир!" - мелькнула умильная мысль. Да, Гордон умел командовать людьми, умел четко ставить задачи. Сразу чувствуется немалый опыт. Как он ловко распределил нас для поисков Рока... Рок? Ой, я же умерла, да? А почему я думаю? Разве то, что я мыслю, не означает, что я существую? Кто это сказал, кстати? Кажется, Декарт...
Попыталась представить, как выглядел Декарт, но воображение почему-то нарисовало Сократа - в длинном полотенце, завязанном на плече на манер тоги. С чего я взяла, что это именно
Философ наклонился надо мной, покачал головой и заявил голосом Каракаса:
– Нужен повторный оборот.
Я ничего не поняла. А, точно! Именно эту фразу кричал Сократ, когда его сжигали на костре. Он потом еще добавил:
"И всё-таки она вертится!" Или это сказал Галилео? Точно, он. Он всех уверял, что Земля круглая, а ему никто не верил. Он еще говорил, что если ему дать точку опоры, то он перевернёт мир, а над ним лишь смеялись. Чего удумал - мир перевернуть...
Затем почему-то в голове всплыла фраза "Тело, погруженное в жидкость..." - и я вспомнила, что упала в ручей перед смертью. Интересно, если моё тело к этому времени сгорело, считается ли оно в таком случае погруженным в жидкость?
Потом начался уже совсем бред. Философы разных времен бегали вокруг сложенной охапки дров, в центре которой была я, привязанная к столбу - и пытались убедить человека в рясе, что людей жечь нельзя. Но инквизитор их не слушал, спокойно поднеся факел к дровам, которые вспыхнули так, будто были облиты бензином. Я почувствовала нарастающий жар и, когда терпеть было невмоготу, закричала.
Вместо крика из моего горла вырвался страшный рёв - настолько страшный, что я сама испугалась и распахнула глаза. Первое, что я увидела - это обеспокоенную морду Каракаса. Значит, его голос мне не приснился?
– Лиза?
– вопросительно признёс дракон.
– Ты меня слышишь?
Осторожно кивнула, а потом сказала и вслух:
– Да.
Ой, мамочки! Что у меня с голосом? Не припоминаю у себя такого грудного контральто. Этот голос был больше похож на голос Кристаль, чем на мой.
– Как себя чувствуешь?
– задал следующий вопрос дракон, но ответить я на него не успела, так как услышала другой голос - заспанный и встревоженный, самый родной и желанный.
– Эли? Она очнулась?
Повернув голову на звук, я ничего не увидела. Мои глаза как-то странно косили в разные стороны. Покрутив головой и повращав глазами, я, наконец-то увидела Гордона - почему-то внизу. Я что, на каком-то возвышении? Опустив взгляд, увидела под собой драконьи лапы нежно-голубого цвета. Я на каком-то незнакомом драконе сижу? Снова покрутила головой, пытаясь увидеть морду этого дракона. Не вышло. Тогда я решила аккуратно встать и оглядеться. Дракон поднялся вместе со мной. Оглянувшись назад, я увидела голубые крылья и голубое тело, но головы по-прежнему не было видно. Да где же она? Или мне попался уникальный безголовый дракон? Я даже про Гордона на время забыла, так мне захотелось разгадать эту загадку. Сделав шаг в сторону, я заметила, что дракон сделал шаг в ту же сторону. Это показалось мне любопытным, и я сделала шаг в другую сторону - драконьи лапы повторили за мной. Присела - присел и дракон. Вытянула вперед руку и... А где моя рука? Посмотрела себе на грудь, но ничего не увидела! Вернее, увидела только грудь дракона.
– Лиза, - позвал меня Каракас, и я взглянула на него. Может быть, красный дракон объяснит мне, что происходит? Неужели я всё еще брежу?
– Лиза, - повторил Каракас и добавил нечто совсем уже странное, - попробуй пошевелить крыльями.
Это он точно мне? У меня никаких крыльев отродясь не было. Я недовольно передернула плечами и почувствовала за спиной движение. Крылья дракона чуть качнулись и вернулись в исходное положение. Ого! Так это я этим драконом управляю, что ли? Какой-то мелкий дракон мне попался, даже меньше Сирена. Сирен ростом с автобус, а мой дракон - примерно с джип.
– Эли, - ласковый голос Гордона я не смогла проигнорировать, обернулась, - Эли, как я рад, что ты жива...
Парень говорил со слезами в голосе, так что я качнулась к нему, собираясь его обнять. Однако Гордон поразил меня, резко отпрыгнув в сторону. А потом погрозил пальцем застывшей в шоке мне:
– Осторожнее, ты меня раздавишь!
Шок сменился возмущением. Что за намёки! Я намного меньше его и слабее! И ем мало!
В ответ на мои мысли в желудке заурчало - только не в моём. а в желудке дракона. Громко так.
– Кажется, кто-то прогладался, - ухмыльнулся парень, - Каракас, а что едят драконы? Как-то до сего момента не интересовался.
– Мясо, - лаконично ответил Каракас, - но Лизе я бы его пока не давал. Драконом она стала не так давно и её организм может не принять сырого мяса.
А? Что?.. То есть, я не просто управляю драконом, я и есть дракон?! И это, что - навсегда? Я теперь никогда не стану человеком? Никогда не обниму Гордона, который теперь так и будет от меня шарахаться?
Почувствовала, как глаза наполняются слезами. Посмотрела обиженно на обоих своих собеседников, краем глаза отмечая, что мы находимся в Долине Драконов, а затем плюхнулась на попу и разревелась:
– Я не хочу-у-у-у!
Глава 58
Мужчины всегда беспомощны перед женскими слезами - неважно, сколько им лет или тысячелетий, неважно, люди они или драконы. Гордон и Каракас с одинокаво растерянными выражениями лица и морды переминались около ревущей меня.
– Чего не хочешь? Сырого мяса?
– Как-то робко спросил Гордон.
– Не бойся, никто не будет тебя им кормить, Эли. Мы пошутили.
– Может, ей еды принести?
– Спросил Каракас тоном молодого папаши, которому в роддоме вручили орущий сверток, а что с ним делать и как успокоить - не объяснили.
– Кажется, она голодная.
– Конечно, голодная, - раздраженно ответил Гордон, - сам же слышал. Эли, милая, сейчас мы тебя покормим. Скажи, чего бы ты хотела покушать?
Я лишь отмахнулась от него лапкой, продолжая реветь. Ничего эти мужчины не понимают в тонкой душевной организации маленькой новоявленной дракоши.
В этот момент над головой раздалось хлопанье крыльев и к нам присоединилась Кристаль.
– Так, отстаньте от ребёнка, - скомандовала она мужчинам, обнимая меня крылом. От этого её жеста стало так тепло и надежно, словно я вновь оказалась в маминых объятиях. При мыслях о маме глаза защипало сильнее, и я разревелась еще горче.