Это жизнь!
Шрифт:
– Сынок, ты что! Не узнал что ли?
– Узнал! Ты та самая умершая мать для своих детей, что бросила отца и нас. Именно после твоего ухода, отец стал сильно переживать, и только ты виновата в его смерти, – грубо ответил Костя.
– Ты как с матерью разговариваешь, щегол? – возмутился стоящий рядом мужчина.
– Как хочу, так и разговариваю. Это не ваше дело! – ответил Костя.
– Я вообще-то её муж, а значит, твой отчим, – заявил мужчина.
– Она мне не мать, и ты мне никто, а сейчас проваливайте, – сказал парень и, развернувшись, пошёл в дом.
Подходя к двери,
– А кто эта тётенька?
– Домом ошиблись. Пошли кушать!
Лариса, услышав это, села и заплакала. Но зачем плакать, если сама виновата? Женщина ещё несколько раз приезжала, но её никто не впустил в дом. Она лишь могла с улицы наблюдать, как счастливо живут её дети без неё. Лариса осталась без желанного счастья, которое ей не вернуть никогда. Бог свершил правосудие, и она больше не может иметь детей.
Мальчик-инвалид
Маленькая деревушка с интересным названием – Каменка, находилась посреди чистого поля, на котором, к большому сожалению местных жителей, невозможно было ничего посеять. Земля была каменистая, и сколько бы люди ни пытались избавиться от камней, ничего не получалось. Именно в этой деревне, в 1975 году, на свет появился двухсотый житель. Родила его местная жительница прямо на сенокосе, но никто не спешил ей помогать в этом непростом деле, даже родители.
Дело в том, что она нагуляла ребёнка, когда в их деревне останавливались проезжающие мимо солдаты, окончившие службу. Солдат, что заделал ребёнка, уехал на следующий день, и осталась Екатерина у разбитого корыта.
Девушка думала, что у них любовь с первого взгляда, но так казалось только ей. Солдат просто воспользовался ею, и больше она его никогда не видела. На тот момент Екатерина работала дояркой, так как другой работы в деревне не было. Когда люди узнали о беременности девушки, начались расспросы, но что она могла ответить?
В деревне, где девушка рожала, не имея мужа, это считалось позором. Так и разнеслась молва о Екатерине, да такая, что даже родители отвернулись от дочери. Когда пришло время рожать, никто не пришёл на помощь. Люди могли бы отвезти девушку в ближайший город, поскольку даже фельдшерского пункта не было, но никто этого не сделал.
Целый час мучилась Екатерина, а её крики были слышны в каждом доме. К счастью, она смогла родить в свои двадцать пять лет и радовалась дарованному ей сыну. После родов она пролежала до самого вечера, а потом с трудом побрела домой: в старенький домик, куда выгнали её родители.
Проводя каждое мгновение с сыном Пашей, Екатерина мечтала о том, чтобы родители изменили своё мнение о дочери и пришли в гости, но этого не случилось. Для них мнение соседей и прочих жителей было важнее родной дочери.
Местные старушки то и дело проклинали девушку и плевали в спину. Некоторые даже считали, что ребёнок от сатаны. Уже через пару лет так стали говорить все, хотя называли себя верующими. Возможно, это и сыграло против Екатерины, ведь господь говорил, что ребёнок должен быть зачат только в семье и только после венчания.
Ладно хоть жители не совсем лишились рассудка из-за рождения ребёнка и не закидали
Через пять лет после рождения Паши, Екатерина начала замечать, что ребёнок отстаёт в развитии: в шесть лет он не говорил и вёл себя, будто ему три года. В таком возрасте это ещё не сильно бросалось в глаза, но когда мальчику исполнилось десять лет, опасения молодой мамы подтвердились. Паша серьёзно отставал от своих сверстников, но Екатерина ничего не могла с этим поделать. Она пыталась учить его, как когда-то учили её родители, но всё было бесполезно.
С отстающим в развитии мальчиком нужно было ехать в город, но как это сделать без денег и знакомых в городе? Екатерина пыталась просить помощи у родителей, но те даже не слушали её.
Когда мальчику исполнилось двадцать лет, он стал более самостоятельным, и это уже радовало Екатерину. Паша помогал по дому: носил дрова, топил печь, кормил кур. В такие моменты, когда сын занимался делами, мама думала, что он обычный и у него нет никаких проблем с развитием. Но стоило ему заговорить, как всё вставало на свои места. Его речь не отличалась от детской, и он снова становился беззащитным ребёнком.
Иногда он задавал такие сложные вопросы, на которые Екатерина не могла ответить. Паша спрашивал, почему бабушка с дедушкой не ходят к ним в гости и почему люди так плохо относятся к нему. Екатерина знала причину всему, но говорить не хотела.
Время неумолимо бежало вперёд. Паше исполнилось 26 лет, и через месяц у Екатерины умерла мать. Хотела девушка прийти на похороны, но отец выгнал её. Через четыре месяца он и сам скончался: хоронили его соседи, опять не пуская дочь. Лишь после похорон Екатерина могла прийти на кладбище, но ни прощения, ни слов поддержки не услышать от надгробий.
Смерть родителей подкосила здоровье Екатерины. В свои пятьдесят три года она целыми днями лежала в кровати, думая о том, как бы сложилась её жизнь, если бы не забеременела и не родила. Но что сделано, то сделано, и остаётся только принять свою судьбу.
Вскоре женщина вновь стала самой собой: такой, какой её привык видеть сын. Она пережила смерть родителей, но до конца не отпустила произошедшее. Возможно, из-за этого и стала часто болеть, особенно зимой. Хорошо, что сын справлялся с просьбами матери: то чаю горячего принести, то траву лечебную с лекарствами. Он делал всё, о чём просила мама, будь то топка печки или другие дела, поскольку так и не приучился делать всё без указаний. Екатерина понимала, что если, не дай бог, он останется один, то не сможет о себе позаботиться.
Женщина оказалась права, поскольку в одну из зимних ночей она умерла, не увидев следующий день и не попрощавшись с сыном. У неё давно были проблемы с сердцем, и в этот раз оно замерло навсегда.
Утром следующего дня Паша проснулся и первым делом пошёл к маме. Мальчик не знал, что такое смерть, и думал, что мама спит. Целый день он сидел возле её бездыханного тела, ожидая, когда она проснётся и улыбнётся ему, но этого не произошло.
Когда наступила ночь, он лёг рядом с мамой и уснул, держа её за руку. В ту ночь морозы были особенно сильными, и, поскольку печка не топилась, дом изнутри покрылся инеем.