Это знал только Бог
Шрифт:
Поднявшись по полукруглой лестнице, Николай и Фургон очутились в зале ресторана «Нева», присмотрели столик у стены. По дороге к нему Николай остановил официанта, спросил, поет ли сегодня Евдокия, тот ответил, что она здесь, но еще не выходила. Фургон уселся на стул, предварительно проверив его крепость, руки положил на белую льняную скатерть, затем убрал и сложил на коленях.
– Мадера тут? – спросил Николай, усаживаясь. Фургон завертелся на стуле, осматриваясь, привстал. – Да не суетись так.
– Не вижу, – плюхнулся тот на место.
Николай сделал заказ, сказал, что сейчас придет, и попросил
– На хрен он мне сдался? – поднял плечи к ушам Фургон, разведя руками в стороны, но Николай успокаивающим жестом приказал ему: сиди.
…Она увидела его в зеркало, когда вошел, замерла, тая на глазах. Вот баба – готова в любом закутке юбку поднять! Это ему льстило, да что там – заводило, но пришел он не за этим. Николай взялся за спинку стула и, глядя на отражение Сонетки в зеркале, спросил:
– Кто такая Мадера?
– Шлюха. – Сонетка развернулась лицом к нему и нервно потребовала ответа: – Зачем тебе Мадера?
– Чем она занимается? – Он словно не услышал нот ревности. – На чем горела? Кто ее хозяин?
– Хозяин… – пробормотала Сонетка с горечью, будто речь шла о ней. И вдруг, чего не ожидал – протест, ее глаза сверкнули гневом. – Вы все берете женщину и считаете себя ее хозяином. А Мадера плевать на вас хотела, она сама по себе. И надо мной не будет хозяев.
Сила притяжения – один из самых неудачных законов природы. Особенность Сонетки и состояла в том, что Николай от ее притяжения не способен был освободиться. Он поставил ногу на стул, на котором сидела Сонетка, вглядывался в зовущий рот, в томные глаза, в матовую кожу на скулах. И думал: чем она его берет? А ведь брала. Ну, красивая, красивые вешались ему на шею не раз, а чтоб автоматически вышибало мозги – такого не случалось. Тянуло стащить с нее платье и… но скоростные упражнения ему уже были не по вкусу, он взял себя в руки:
– Когда я спрашиваю, отвечай.
– На чем горела Мадера и чем занимается, не знаю. По слухам, она залетела однажды по мелочи – обокрала любовника. Последнее время я видела ее в компании Бимбера.
По кличке Николай определил профессиональную направленность Бимбера – так называли воровской ломик, которым взламывали замки, пользовали его и для отжима окон, дверей. Николай уточнил:
– Последнее время – это сколько?
– Примерно полгода, может, чуть больше.
Пока информации было достаточно. Не поцеловать Сонетку было невозможно, Николай наклонился, в ответ она чуть не откусила его губы, однако он и тут устоял, правда, пообещал:
– Этим займемся позже. – И вышел.
Выпивка с едой стояли на столе, но Фургон не прикоснулся ни к тому, ни к другому. Николай подмигнул ему, налил водки, выпили.
– К Сонетке ходил? – заговорщицки спросил Фургон. Николай не ответил, ел мясо и салат. – Ты гляди, Викинг, на бабах куча мужиков погорела.
– Эт точно, – согласился Николай, закивав с прискорбием.
– Вон она! – указал Фургон вилкой на вход. – Мадера!
Николай тут же пригнул к столу его руку и осмотрелся, кажется, никто не заметил жеста Фургона. Потом он перевел взгляд на Мадеру. По залу плыла… худющая до костлявости особа лет тридцати с хвостиком. Из-за худобы шея Мадеры казалась неестественно длинной, впалые щеки с ярким искусственным
– С ней Бимбер? – спросил Николай.
– Ага. Бездарный фраер. Метет метлой: я, мол, то и то! А за делом его никто не видел.
– У вас тут все без дела герои. Где ж он дубы (деньги) берет на кабаки?
– Хрен поймешь, – пожал плечами Фургон. – Где-то берет. В карты режется, своих же и обувает. Ему не раз клюкало чистили (морду били). В прошлом году заспорил он с одним барыгой на малине, сильно заспорил, а потом барыгу нашли пришитым к забору немецким штыком. Ворковали, будто Бимбер его пришил. А по мне, так брехня.
Исподволь Николай изучал Бимбера и его подругу Мадеру. Его закрывал Фургон, расстояние между их столами было большое и заполненное народом, к тому же пары танцевали, так что заметить наблюдателя было трудно. А манеры у обоих – гаси свет. Они и понятия не имели, как вести себя за столом. Бимбер пользовался исключительно пальцами, когда брал еду, водку пил, громко крякая, ржал, как конь. Мадера отставляла мизинец, когда пила вино (выпивала бокал полностью), рот набивала до отказа, как и ее партнер, и орала писклявым голосом, требуя любимые песни. Исполнители, в том числе Сонетка, пели по заказу нелепой парочки.
Пришлось дождаться закрытия ресторана, так как пара обжор просидела до конца, изрядно накачавшись спиртным. В гардеробе Мадера едва попала руками в рукава лисьей шубы, в которой утонула, шатаясь, побрела к выходу. За ней тащился Бимбер в шляпе и пальто, как порядочный. Николай взял такси, но не рассчитывал, что Фургон увяжется за ним, прыгнув на заднее сиденье:
– Моя хата на кукане (под наблюдением). Дай приют на ночь.
Отказать нельзя, Николай махнул рукой, дескать, черт с тобой, и велел таксисту следовать за машиной, в которой укатили Бимбер с Мадерой.
– Зачем на хвост им сел? – без меры любопытствовал Фургон, однако Николай не посчитал нужным объяснить.
Он думал, как теперь быть. Фургон помешал, а Николай собирался последить за Мадерой и Бимбером, заглянуть в окна, если получится – то и разговоры послушать. Ограничился точным адресом и проехал мимо, так что Фургон не понял, зачем исколесили полгорода за Мадерой с Бимбером. Николай привез его к себе домой, предупредил:
– Чтоб здесь было все тип-топ. У соседей не тырить!
– Не-не-не! Я ж понимаю. А ты… к Сонетке?
– Не твое дело. Завтра утром пойдем к Жосе, жди меня здесь.
– А я двинул к Сонетке и остаток ночи провел в угаре, – сказал Линдер, взглянул на часы и вздохнул: – К сожалению, мне не удалось уложиться, мы подлетаем. Я не утомил вас?
– Что вы, сэр, – сказал Вячеслав. – Ваша история очень занимательная…
Он уже не делал выводов по поводу старика, просто слушал и наблюдал за ним. Во время рассказа лицо Линдера то прояснялось, когда говорил о Вере, то черты заострялись, а в глазах сверкало пламя, когда речь шла о Сонетке. Он ничего не забыл.