Этот добрый жестокий мир (сборник)

Дяченко Марина и Сергей

Эрия хотела увидеть момент, когда сумерки уступают место дню, а на улицах и аллеях в этот же миг гаснет золотистое ночное освещение. Вот Эдуард и повел ее на вершину холма, откуда золотые ожерелья стилизованных под прошлые века фонарей были видны особенно хорошо. Когда они погасли, а с восточной стороны хлынул первый свет утра, Эрия сказала:

— Я вернусь.

— Да, и очень скоро, — отозвался Эдуард.

— Откуда ты знаешь?

Он повернул к ней свой портативный монитор, на котором было выведено расписание ближайших крупных акций, проводимых

Обществом охраны и приумножения уникальности. Через два месяца должен был начаться продолжительный Фестиваль аутентичной еды.

Оказывается, на Земле сохранилось необычайно богатое разнообразие традиционных кухонь и кушаний. Рядом с блюдами, приготовленными с минимальным вмешательством в природу и структуру продукта, соседствовали столь же аутентичные, но невероятно замысловатые творения научной кулинарии, изменявшей консистенцию и форму продуктов до неузнаваемости. Повара-молекулярщики могли вывернуть наизнанку куриное яйцо, сохранив нетронутыми желток и белок, просто поменяв их местами. Или изготовить вспененное мясо, желе из маринованных огурцов, чипсы из свежего молока… После Контакта появились тематические деликатесы вроде колбасы «Галактической». Можно также отметить, что и земные коровы пошли на элитные бифштексы для жителей Бетельгейзе и альфы Лебедя…

Организаторы, судя по всему, замахнулись на грандиозное действо, каким только и могло быть настоящее полномасштабное представление кулинарных традиций всей Земли. На афише среди прочих эмблем — агрофирм, ресторанных сетей — красовался и знакомый логотип охранного агентства.

— Ты информационно подкован, — усмехнулась Эрия.

— Я привык обращать внимание на все, что может быть важным!

— Откуда у тебя такая привычка?

— Люди, как и погода, требуют постоянного внимания. В том числе к условиям своего обитания. Да, иногда попадаются и сюжеты для песен.

— Понятно. А вот это ты видел?

За новостью о фестивале следовало сообщение об одной из тем его научной программы и социальных планов. Обсуждается вопрос о строительстве еще одного уровня — трансфер-2, где будут частные владения и космические огороды. В этом отличие нового уровня от трансфера-1, который можно назвать корпоративным: владельцами территорий там являются либо государство, либо корпорации, личных зон нет.

— Хочешь завести такой огородик? — спросила Эрия.

— Мне-то он зачем?

— Будешь выращивать поющие тыквы для своих маракасов. Они звучат намного интереснее обычных.

— А их разрешат привозить вниз? Насколько я понимаю, такой уровень, чтобы в случае мутаций или иных непредвиденных последствий работы с инопланетными растениями его можно было просто свернуть.

— Вот на фестивале и узнаем, какие там предусмотрены правила.

— Интересно, сколько таких уровней может быть?

— Сколько угодно. Мне приходилось бывать на планетах, где их полтора, а то и два десятка. Причем одних только транспортных несколько: развязки, скоростные трассы и прочее.

— Впечатляет.

— Хочешь сам увидеть?

— Если

мой музыкальный проект пойдет, может, и удастся.

— Обязательное условие?

— Ну, рассказывать о погоде на каждой планете есть кому, верно? А моя музыка, надеюсь, может претендовать на уникальность.

— Музыка у тебя хорошая, да. Я заметила, что наш товарищ, в сентиментальности не замеченный, купил гитару в том магазинчике, который ты нам показывал.

— Он умеет играть?

— Не знаю. Ну вот, мне пора.

Она замолчала. Эдуард тоже молчал. Потом проговорил:

— Надеюсь, тебе Земля понравилась.

— Вполне.

— Очень рад. До новых встреч, как говорится.

— До скорого, как говорят у вас! — усмехнулась Эрия и вошла в стеклянные двери межуровневого лифта.

Ее напарник сидел в зале ожидания с новенькой гитарой в руках и задумчиво перебирал струны. На штативе перед ним мерцал монитор со страницей из самоучителя.

Суровый страж тихонько напевал песню из репертуара Эдика:

Твои глаза, как космос. Они меня уносят…

Эдуард шел привычным путем мимо музейного депо и старой башни с часами, когда его коммуникатор ожил, даже не завибрировав, а заурчав, как некоторые кошки на недавней выставке. Самообучающийся агрегат усвоил, что этот звук выражает сугубо положительные эмоции. Он еще и сообщение умудрился раскрасить цветными вспышками так, что за этой имитацией фейерверков Эдуард не сразу смог распознать само сообщение.

— Ваш творческий проект представляет интерес, — продублировал текст автопереводчик с общегалактического языка, — приглашаем вас на переговоры…

То есть, может быть, он будет транслироваться на весь обитаемый мир, состоящий из множества планет, Станций, модулей и комплексов. «Среди миров, в сиянии светил», возможно, зазвучит его музыка.

СЕРГЕЙ ЗВОНАРЕВ

СВЕЧА НА ВЕТРУ

Идеалы — основа выживания.

Джон Гленн

— Все, больше нельзя, — нервно сказал врач. — Двенадцать часов без отдыха… больше нельзя. Саша, ты слышишь?

Тот смотрел на экран. Картинка из активной зоны термоядерного реактора, пропущенная через визуализатор, напоминала радугу, согнутую в шар. В центре билось желтое пламя с оранжевой сердцевиной, окруженное холодными сине-зелеными волнами с фиолетовой каймой. «Свеча на ветру, — подумал Саша, — просто чудо, что она еще не погасла».

— Володя, дай ему пять минут, ладно? — тихо сказал он. — Работа почти закончена.

— Пять минут? — врач повернулся к нему. — Ты уже просил их полчаса назад, разве не помнишь?