Этот мир не выдержит меня. Том 3
Шрифт:
Слова «Сапфироглазого» меня совершенно не испугали. Тот, кто собирается действовать — не говорит. А тот, кто много говорит, обычно не собирается действовать.
— Ты так и не рассказал ничего конкретного, — спокойно произнёс я. — Нити времени и вероятности… Всё это, конечно, очень интересно, но, как говорил один мой знакомый, «за такую порожнину даже полные лохи денег не дадут».
— Много твой знакомый понимал! — прошипел «Сапфироглазый». Он снова стал больше похож на кота, чем на человека. — Я же предупреждал, что ты не сможешь вникнуть в суть моих объяснений…
«И
— Давай ближе к делу. Про вероятности и нити времени можно больше не рассказывать.
— Спасибо, что разрешил! — усмехнулся «Сапфироглазый». — Ближе к делу, говоришь? Ну что же, можно и так… Наша история началась со стариков, один из которых шёл к благой цели, другой жаждал знания, а третий — могущества.
Похоже, говорить конкретно и прямо мой собеседник попросту не умел.
Я слушал очень внимательно, на ходу сопоставляя полученные сведения с имеющейся у меня информацией. Возжелавший могущества старик — это, безусловно, покойный курфюрст. Тот, который стремился к знанию, вероятно, Фруас Суар, а Хольд, получается, единственный, кто поставил перед собой некую благую цель.
Какую? Чёрт его знает. Да и не очень-то это похоже на моего «воспитателя»… Нет, старикан не был злодеем, но в его альтруизм верилось почему-то с большим трудом.
— В твоём мире, — подложил «Сапфироглазый», — есть сказание о том, как лебедь, рак и щука тянули одну повозку в разные стороны, и о том, к чему это привело… Нравоучительный сюжетец, но в нашей истории, как это ни странно, всё получилось совершенно иначе. Наши старички сумели добиться результата! Точнее, почти сумели…
«Нет ничего хуже почти выполненной работы», — так любил говорить мой начальник Сан Саныч. И с его словами трудно было не согласиться.
Впрочем, Хольд, Фруас Суар и курфюрст не довели дело до конца по вполне понятной причине. Император руками своих мастеров и мечами легионеров подрезал крылышки лебедю, вырвал клешни раку, а щуке и вовсе вспорол брюхо. И им резко стало не до того, чтобы «тянуть повозку».
— Дальше в нашей истории появляется осёл, — «Сапфироглазый», похоже, всерьёз увлёкся звериными метафорами. — Точнее, не осёл, а ослик… Глупый, упрямый, но отважный. Сам того не понимая, он принял в себя частичку бога… А затем сделал это ещё раз, и ещё. Частички сложились вместе, но всё ещё были слишком малы и почти незаметны. Однако их оказалось вполне достаточную для того, чтобы бог сумел позвать ослика к себе.
Осликом мой собеседник ласково назвал Феликса Обрина. А частички бога, надо думать, содержались в тех самых «пузырьках», которые пацан употребил вместо сестёр и которые с меня требовал сумасшедший Фруас Суар.
— Зов был слабым, как и сам бог — с горькой усмешкой сообщил «Сапфироглазый». — Но вода камень точит… Услышав зов однажды, ослик, который почти стал ослом, уже не мог сопротивляться… Хотя чего я тебе рассказываю? Ты и сам знаешь, каково это, не правда ли?
По коже побежали мурашки. Да, я прекрасно понимал, что ощущал Феликс. И если этот
— Знаю, — негромко ответил я. — Именно благодаря твоему зову я оказался здесь.
— Кстати, как тебе моя статуя? Похожа на оригинал??
Перед глазами снова появился образ невообразимо-огромного синего манула, зависшего в космосе.
— Похожа, — криво усмехнулся я, — но скульптор тебе явно польстил. На самом деле ты заметно толще.
— Сидячий образ жизни, — хохотнул «Сапфироглазый». — Сам понимаешь… К тому же подземники никогда не отличались художественным вкусом — обычные полезные идиоты. Хотя даже не знаю, чего от них было больше: пользы или вреда… Они так и не смогли понять, чего я от них хочу, представляешь? Веками жили рядом со мной, но так ничего и не поняли!
Подземниками болтливый бог называл морфанов, которые ему служили. Наверное, именно поэтому их механизм не взял с меня плату за использование. Древние технологии каким-то образом смогли распознать в моём теле отголоски божественного присутствия.
«Сапфироглазый» на короткое мгновение погрузился в воспоминания, а потом продолжил рассказ:
— В общем, ослик пришёл ко мне, но не сумел выдержать величавой мощи существа высшего порядка… — он поклонился с напускной скромностью. — Частичка моей силы не смогла защитить его, и сознание ослика растворилось в вечности… Очень жаль!
На хитрой, почти кошачьей морде появилось печальное выражение. Выглядело это настолько правдоподобно, что я сразу понял — меня пытаются обмануть. «Сапфироглазый» не испытывал никаких тёплых чувств по отношению к тем, кого называл «лысыми обезьянами». И вряд ли Феликс Обрин вдруг стал для него исключением.
— Короче, ослик превратился в тень, — как ни в чём не бывало, сообщил мой собеседник. — Казалось, что всё потеряно, но тут тебя очень удачно пристрелили бывшие коллеги… Нити сплелись в клубок, и мне осталось только подцепить его коготком.
Он вытянул вперёд лапу, продемонстрировав крепкий белоснежный коготь.
— Тело ослика обрело нового хозяина… Ну а что? Перспективный кусок мяса — не пропадать же ему зазря. А тебе… Тебе просто не повезло. Или повезло — это уж как посмотреть. Не будь меня, твоё сознание быстро растворилось бы среди мириад миров… Вот и всё!
— Нет, — я покачал головой. — Не всё. Ты рассказал о многом, но так и не ответил на мой вопрос. Почему я? Думаю, среди всех этих миров, о которых ты говоришь, было немало убийц и помимо меня…
— А если я скажу, что ты оказался лучшим из всех? — «Сапфироглазый» хитро улыбнулся.
— Тогда я тебе не поверю.
— И правильно сделаешь, — улыбка стала шире, — хотя ты действительно был очень неплох…
— Но?
— Что «но»?
— После таких слов всегда идёт какое-то «но».
— Ты прав, — «Сапфироглазый» расхохотался. — «Но» есть и на этот раз. Ты действительно был очень неплох, но меня мало интересовали твои способности. Единственная причина, по которой я выбрал тебя, — это метка.