Этот мир не выдержит меня. Том 4
Шрифт:
— Вставай, — я пихнул Большого в бок пяткой трезубца.
— Зачем это? — настороженно спросил он.
— Тебе стоит присоединиться к своему другу, — я кивком указал на тот проход, в котором скрылся «Мизинец».
Раскрывать карты я, разумеется, не собирался. Ни к чему Большому знать о моей заинтересованности.
— Не хочу, — замотал головой коротышка. Он решил, что стоит только встать на ноги, как на него тотчас начнётся охота.
— Ты думаешь, кого-то здесь волнуют твои желания, недомерок?? — фыркнула Лэйла. — Почему
Я молча смотрел на коротышку. Смотрел, изучал, анализировал… И стоило отметить, несмотря на явный страх, он неплохо держался.
— Наша с ним «дружба» подошла к концу, — с напускным сожалением сообщил Большой, а затем проникновенно добавил: — Но там, где заканчивается одно, обязательно начинается что-то другое…
Большой вёл себя правильно. Изредка бросаемые исподлобья взгляды были цепкими и проницательными, однако ему хватало ума не провоцировать агрессию дерзостью. Он пытался «заигрывать» с теми, кто был явно сильнее, но при этом не опускался до откровенного подхалимства и лизоблюдства. Умное и достойное поведение.
Я усмехнулся. Догадаться о том, к чему клонит бывший «палец», было совсем несложно. И это меня полностью устраивало.
— Хочешь пойти со мной? — напрямую спросил я.
— Хочу, — Большой не стал юлить и играться словами.
— Наверное, глядя на нас, трудно поверить, — хмыкнул я, посмотрев на своих спутников, — но мы не бродячий цирк. И карлик, бегающий между зрителями со шляпой в руках, нам не нужен.
— К сожалению, я ничего не помню о своей прошлой жизни… — с тяжёлым вздохом сообщил Большой. — Но уверен, что способен на большее, чем выпрашивать подаяние у алчущей зрелища толпы.
— Значит, ничего не помнишь? — медленно переспросил я.
— Ничего, милостивый государь, — Большой снова тяжело вздохнул.
Разумеется, Большой нагло врал. И это было совершенно очевидно. Утратив связь с «пальцами», коротышка потерял доступ к общей памяти, но какие-то личные воспоминания он точно сохранил. Иначе откуда ему было знать, какую клятву лучше потребовать с «Мизинца»?
— Тогда, друг мой, — я покачал головой, — боюсь, нам с тобой не по пути.
— Почему же, милостивый государь? — тихонько и жалобно спросил Большой, сжавшись так, словно хотел притвориться одной из песчинок.
Он изо всех сил пытался продемонстрировать покорное смирение. Однако быстрый взгляд, выискивающий хоть какое-нибудь оружие, и напрягшиеся под одеждой мышцы выдавали истинные намерения коротышки.
Несмотря на весьма непростую ситуацию, бывший «палец» не хотел сдаваться без боя. Он почувствовал вкус жизни и теперь собирался драться за неё до конца.
Это радовало. Фаталист, готовый покорно принимать все удары судьбы, вряд ли вписался бы в наши стройные ряды.
— Потому что пока вижу перед собой только плохого актёра и неумелого лжеца, — ответил на вопрос я.
— А разве тебе нужны хорошие актёры и умелые
— А ты по-прежнему воин?
— Верни мне арбалет и сможешь в этом убедиться! — блеснул глазами Большой.
Напускного смирения в них не осталось ни на грамм.
— А недомерок начинает мне нравиться! — Лэйла расхохоталась. — Может, хочешь чего-нибудь ещё, малыш??
— Разве что полюбоваться на ваш светлый лик, госпожа, — сразу откликнулся Большой. Он определённо не лез за словом в карман. — Мысль о том, что я умру, так и не увидев вашего лица, страшит меня сильнее, чем сама смерть!
— Отстань, недомерок, — фыркнула Лэйла. — Но если хочешь знать, я очень красива!
Моя спутница не могла упустить возможность прихвастнуть своими достоинствами. Однако, несмотря на дерзкий тон, было заметно, что слова Большого смутили девушку. И даже прикрывавший её лицо бинт не мог этого скрыть.
— Не сомневаюсь, миледи! — подбавив хрипотцы в голос, произнёс Большой. — И я буду благодарить судьбу, если она позволит…
— Ты получишь шанс, — я остановил этот набиравший обороты маховик бесконечной лести. — Но тебе придётся освежить свою память.
Пора было заканчивать представление, пока падкая на похвалу Лэйла окончательно не «поплыла».
— Сожалею, милостивый государь, — Большой покачал головой, сразу переключившись на меня, — есть вещи, над которыми человек не властен…
— Неправильный ответ, друг мой, — я придавил дёрнувшегося было коротышку ногой, а затем посмотрел на морфана.
Тот быстро понял, что от него требуется, и взмахнул трезубцем, привлекая внимания коттара. Спустя мгновение блестящие глаза разыгравшегося зверя уставились на Большого. И этот взгляд не сулил тому, на кого он был обращён, ничего хорошего.
— Меня мало заботят твои маленькие тайны, — я чуть сильнее вдавил Большого в песок. — Меня не интересуют твои личные секреты и совсем не волнуют ошибки прошлого. Но когда я задаю вопрос, то ты должен на него ответить.
— А если не смогу? — кое-как выдавил Большой.
— Тогда ты меня расстроишь. И это будет очень серьёзной ошибкой с твоей стороны… Настолько серьёзной, что она может стать последней.
Большой с трудом повернул голову так, чтобы видеть медленно приближавшегося к нему коттара.
Зверь двигался плавно, тягуче, неотвратимо. С его морды на белоснежный песок падали кровавые капли, которые тут же превращались в бурые комочки. Эдакие «вишенки» на этом «торте» из страха.
— Что скажешь? — спросил я, когда стало понятно, что Большой по полной программе проникся очарованием момента.
— Скажу, что я, кажется, начинаю что-то припоминать, милостивый государь…
— А вот это, друг мой, правильный ответ, — я улыбнулся, убрал ногу и, наклонившись, протянул Большому ладонь.