Этот мир твой
Шрифт:
«А вот хрен вам!»
Вячеслав рванул тумблер мастер-контроля в соседнее положение и со всей силы саданул по нему кулаком. Система учебной спарки была навешана поверх основных управляющих цепей и на живую нитку, поэтому столь варварское обращение мгновенно вывело переключатель из строя, заодно блокировав второго пилота. До возвращения в мастерскую придётся рассчитывать исключительно на себя.
Вячеслав снизил автопушку на минимальный угол, чтобы снаряды легли на предельно близком расстоянии, робота аж тряхнуло ударной волной. Затем повёл взад-вперёд лазером, инсекты вспыхивали, попадая под удар бело-голубого огня.
– Аз, буки. У меня проблема со связью. Нет приёма. Продолжать поддержать отход пехоты не могу,
Быстро прикинув направление, Вячеслав навёл пушку и нажал на триггер. Пушка дёрнулась и заревела на плече, оглушив шумом и вибрацией – похоже, герметичность кабины пилотов была нарушена. Разрывные снаряды обрушились с опустошающей свирепостью, кромсая инсектов. В воздухе замелькали обломки деревьев и ошмётки роботов. Неожиданно в стороны полетели и куски металла, обрывки проводов, на робота хлынул ливень обломков. Вячеслав успел уронить робота на колени и пригнуться, когда не очень далеко вспух огненный фонтан и разлетелся на огненные, скомканные лохмотья. Сама того не ожидая, своей слепой атакой Паула вышла на десантный модуль. Вячеслав вывел на дисплей тактическую карту – её удачно получилось обновить с беспилотника, прорвавшегося через зенитный огонь и сработавшего как ретранслятор. Одновременно послал серию снарядов по направлению предполагаемого прорыва. Снаряды дробили землю и лес, поднимали фонтаны грязи, окружённые дымом и языками пламени. Как он и думал, противник решил не выпускать одинокого меха, концентрируясь в направлении прорыва. Но если прямо сейчас рвануть под углом в девяносто градусов в сторону? Им бы с Паулой ещё хоть чуточку удачи…
Они почти вышли к своим, когда автопушка выдала последний выстрел и замокла. Одновременно красным загорелись индикаторы опустевших противопехотных пулемётов и мелкокалиберных орудий. Остались только ближние лазеры. Атакующие инсекты стягивались к новому месту прорыва… И тут по биороботам полоснула очередь. Вражеские ряды смешались в кучу, когда из дымного мутного неба на них посыпались ракеты, взрывы следовали один за другим, окружающее пространство моментально затянуло завесой взметнувшейся земли и гравия. Ракеты со свистом ложились, прокладывая повреждённому «громобою» дорогу и отсекая подкрепления противника.
Едва искалеченная машина замерла рядом с транспортным самолётом, её окружили солдаты. Перед тем как вылезти, Вячеслав обратился к Пауле:
– Чёрные ящики не работали. Для всех систему двойного управления переклинило сразу, как нас уронили первый раз. Тебя отрезало от контроля огнём. Весь бой во время прорыва к модулю управлял я. Буду говорить именно так. Очень прошу придерживаться именно этой версии, иначе ты здорово подведёшь и меня, и Петра Матвеевича.
– Хорошо, – голос девушки прозвучал сухо и мертво. – Я не доставлю вам проблем.
Больше ничего оба сказать не успели, их начали звать снизу. А когда они вылезли, к Вячеславу подошёл седоусый капитан, обнял парня и громко сказал:
– Ну спасибо, сынок. Думали, половина из нас там и останется. Пока ты их на себя отвлёк – всех вывели.
И тут же вокруг закричали:
– Качать обоих! Качать!
***
На разбор итогов боя в офис координатора вызвали всех вместе, но допрашивать решили отдельно и по очереди. Сначала разговаривали с Дмитро и Женей. Затем их выгнали из приёмной и вообще попросили на улицу, и позвали Паулу. Вячеслав остался ждать, пока очередь доберётся уже до него, однако разговор затягивался. Поначалу выгорела тревога, затем начала донимать скука. Интерьер вокруг был призван создавать деловую атмосферу, обилие линий, плавные переходы углов, лаконичность форм, нейтральные оттенки кофейного. Дизайн как баланс между роскошным и бюджетным оформлением: мебель из натурального дерева и кожи, зато никакой бронзы, серебра, золота, только хром. И эта стерильная безликость с каждой
Наконец вышла Паула. Ровным шагом, спокойно, лицо абсолютно бесстрастное. Вячеслав знал девушку давно и хорошо, чтобы сообразить – это лишь оболочка, на деле она напряжена как струна, чуть надави – и лопнет. Но перемолвиться хотя бы парой слов не получилось, сразу же прозвучало:
– Корсак, заходите. Вы следующий.
В кабинете за полукруглым столом сидели десять человек. Таню и военных с базы он знал, шестеро оказались незнакомы. Почему-то не было Радомира, а ещё порадовало – отсутствовал Пётр Матвеевич. Инцидент случился, когда он был с рабочей поездкой по сектору, вызывать координатора в Каменногорск не стали. Значит, дело не настолько серьёзное, даже если Паулу они не отстоят, по её дяде это не ударит. Уже в этом они затеявшего пакость негодяя переиграли.
Вячеслава посадили на стул в центре полукруга, и последовал вопрос.
– Пилот Корсак, каким было распределение ролей в «громобое» во время боя?
– С самого начала по результатам тренировок мы решили, что мне лучше удаётся вождение. Паула лучше стреляет за счёт своего боевого опыта истребителя, стрелковым оружием она владеет тоже намного лучше меня.
– Во время боя ситуация менялась?
– Да. После одного из попаданий нарушилась герметичность кабины. Очевидно, в этот момент оказалась повреждена система двойного управления. Мы вынуждены были её отключить.
– Хорошо. Опишите, пожалуйста, подробнее действия вас и вашей напарницы с начала и до конца боя…
Вышел из кабинета Вячеслав мокрый как мышь, но с ощущением, что вроде бы они победили. Военные с базы открыто были на их стороне – пусть «громобоя» разбили так, что восстановлению он, скорее всего, не подлежит, зато после того, как артдивизион накрыло деструктором, всё равно удалось спасти наземные войска и сорвать свегам операцию. Разгромив пехоту, они рассчитывали прорваться к оставшейся без прикрытия Сосновке. Вдобавок уничтожили тщательно замаскированный транспортный модуль, теперь даже если в следующий раз кого-то из людей захватят, вывезти пленников окажется сложнее. При этом пилоты-защитники хоть и рисковали, но рисковали разумно и сами не пострадали. Таня подчёркнуто держала нейтралитет, это в нынешней ситуации тоже стоило немало. Остальные пусть и не определились, но и откровенной враждебности не высказывали.
Ни в приёмной, ни в коридоре или возле гардероба Паулы не было, а найти её нужно срочно. И поговорить. На улицу через главный вход она точно не пойдёт, там ждут остальные, начнут расспрашивать, а она сейчас явно никого не желает видеть. В этом можно не сомневаться. Запираться и рыдать в туалете – глупо, опять же не тот человек, чтобы ради личных переживаний занимать общественный туалет. Тогда где?
Из бокового коридора показался Радомир. Толкнул Вячеслава к стене, сам встал, зажимая парня в углу, и не столько заговорил, сколько зашипел сквозь зубы:
– А теперь правду. Мне лапшу на уши можешь не вешать, я не эти, наверху, – он ткнул пальцем в направлении кабинета с комиссией. – Я почти семь лет пилотом, я по записям Дмитро и по манере вождения до секунды скажу, когда Паула на контроле была, а когда ты. Вы оба были в Питере, ты сам признавался, что видел всё. Кого она в тот день потеряла? Кого-то очень близкого? Я прав?
На мгновение Вячеслав ощутил соблазн перевалить всё на Радомира, но тут же загнал малодушие поглубже.
– Не было ничего. А если что-то и было, это не моя тайна. Спроси сам. Захочет – расскажет.