Этот мужчина
Шрифт:
Я чуть не смеюсь. А кто бы не захотел? Посмотрите на него. Стою неподвижно, единственное видимое движение — биение сердца, увеличивающееся в десять раз, когда он медленно направляется ко мне, не сводя с меня глаз.
Когда он оказывается в нескольких шагах от меня, его свежий мятный запах наполняет мой нос, заставляя тело непроизвольно напрячься. Не знаю, как мне это удается, но я продолжаю смотреть ему в глаза, поднимая их, чтобы поддерживать контакт, пока он не оказывается передо мной. Он так близко, как только может быть, не касаясь меня физически. Если существует одна из версий повышенной готовности для человеческого тела, то я сейчас в ней.
— Повернись, — мягко приказывает он.
Я
— Не противься этому, — шепчет он, и вибрации его голоса заставляют мое тело содрогаться. Я физически дрожу. Это вне моего контроля.
Дыхание перехватывает.
— А я и не хочу.
Я не узнаю свой голос. Не могу поверить, что он пленил меня подобным образом; не могу поверить, что допускаю это.
— Умница. Не думаю, что я бы тебе позволил. — Он прижимается всем телом к моей спине, его губы опускается к моему уху. — Сейчас я сниму с тебя платье.
Кивок в знак согласия почти невидим, но он улавливает его и отвечает, покусывая мочку моего уха, что только усиливает безжалостное давление в и без того пульсирующем естестве.
— Ты чертовски красива, Ава, — мурлычет он, скользя губами по моему уху.
— О боже.
Я льну к нему, его эрекция пульсирует через джинсы у моей поясницы.
— Чувствуешь? — Он вращает бедрами. Я стону. — Я овладею тобой, леди, — произносит он с абсолютной убежденностью.
Он меня поработил, целиком и полностью. Знаю, у него наверняка в подобном богатая практика; должно быть, он обладает даром обольщения, отточенным до изящного искусства. Я этого не отрицаю. Женщины, вероятно, каждый день падают к его ногам. Он мастер своего дела, видит и берет то, что хочет, но меня это нисколько не беспокоит. Прямо сейчас, я здесь, чтобы взять, без колебаний и угрызений совести. Осторожность попросту пущена по ветру. Какой от этого может быть вред?
Чувствую, как его указательный палец касается моей поясницы, медленно и целенаправленно двигаясь вверх по позвоночнику, заставляя голову пойти кругом. Умоляю руки оставаться опущенными по бокам, когда все, что мне хочется сделать, это повернуться к нему лицом и впиться в него, но он уже пресекал предыдущую попытку. Он явно любит держать все под контролем.
Добравшись до верха платья, он берется за язычок молнии и кладет руку мне на бедро. Я дергаюсь. Это идеальное место, любое трение о бедренную кость или впадинку над ней, сносит мне крышу. Зажмурившись, использую каждую каплю силы воли, которой обладаю, чтобы не обращать внимания
Молния платья медленно расстегивается, и я слышу, как он задыхается по мере того, как моя кожа постепенно обнажается. Он убирает руку с моего бедра, и я ошеломлена, сразу же потеряв тепло. Но тут я чувствую, как обе руки скользят под ткань платья и ложатся на обнаженные плечи. Его пальцы сгибаются, он отталкивает платье от груди, а потом медленно стягивает его вниз и позволяет упасть на пол.
У него перехватывает дыхание, и я благодарю всех святых, что надела приличное нижнее белье. Стою в лифчике, трусиках и туфлях на каблуках, и в полной власти Адониса, маячащего позади меня. Какого черта я делаю?
— М-м-м, кружево, — шепчет он.
Меня хватают за талию, и я поворачиваюсь к нему лицом. С этими каблуками мои глаза находятся на одном уровне с его подбородком, и, слегка вздернув голову вверх, я сосредотачиваюсь на его полных красивых губах и желаю, чтобы он коснулся ими меня. Быстро теряю самообладание, и моя совесть давно покинула здание. Я распутница, и быть такой с этим мужчиной — легко.
Он поднимает руку к моей груди и большим пальцем обводит через лифчик сосок, пристальный взгляд сосредоточен на собственных движениях. От прикосновения соски покалывает, они напрягаются за тканью лифчика. В уголках его губ играет легкая улыбка. Он знает, как действует на меня. Он подключает указательный палец и щиплет жесткий бугорок, заставляя мои груди пульсировать, превращая их в отяжелевшие ноющие холмики. Я в полном восторге от того, как пристально этот мужчина меня изучает, превращая в дрожащее месиво отчаяния. По-прежнему не могу поверить, что делаю это, но, черт возьми, могу ли я остановиться?
Смотрю, как он поднимает вторую руку, чтобы погладить другую грудь. Больше не могу держать свои руки подальше от него. Кладу ладони ему на грудь. От тепла и твердости у меня перехватывает дыхание. Начинаю водить пальцем по впадине между грудными мышцами, улыбаясь про себя, когда чувствую, как от моего прикосновения он вздрагивает и тихо стонет. Прежде чем успеваю воспользоваться доступом к его телу, он снова меня разворачивает, и мне хочется плакать.
— Я хочу тебя видеть, — выдыхаю я.
— Ш-ш-ш, — усмиряет он меня, расстегивает лифчик и запускает руки под бретельки.
Он спускает их вниз по рукам, позволяя бюстгальтеру упасть на пол, а потом начинает разминать мои груди. Он продолжает овевать мое ухо тяжелым, горячим дыханием.
— Ты. И. Я, — рычит он и разворачивает меня, прижимаясь губами к моим губам, лишая дыхания.
Я вернулась туда, где хотела быть. Его язык скользит по моей нижней губе, ища вход, и я не отказываю ему. Принимаю в свой рот, наши языки вступают в схватку, его рот горячий, язык расслабленный, но суровый. Закидываю руки ему на плечи, чтобы притянуть ближе, а он прижимается пахом к нижней части моего живота. Его эрекция тверда, как сталь, и стремится вырваться из-под джинсовой ткани. Каждая его частичка совершенна. Так, как я себе и представляла.
Он издает низкий стон, скользя обеими руками вверх по моей спине, чтобы обхватить голову, его пальцы растопырены на затылке, ладони покоятся на моих скулах. Он прерывает поцелуй, и я хнычу от потери.
Его плечи поднимаются и опускаются в такт глубокому, затрудненному дыханию. Зажмурив глаза, он прижимается лбом к моему лбу. Такое чувство, что ему больно.
— Я хочу потеряться в тебе, — выдыхает он. Его рука скользит по изгибу моего позвоночника вниз. Одним мягким рывком он закидывает мою ногу себе на бедро, а второй рукой обхватывает мою ягодицу. Он с отчаянием заглядывает мне в глаза. — Что-то есть, — шепчет он. — Мне это не кажется.