Этот несносный Лука
Шрифт:
– В моем ящике всегда полно разных бумаг.
– Лука, пожалуйста, забудь то, что случилось минуту назад. Мы были рассержены друг на друга и говорили многое, о чем не думали…
– Ты – возможно. А я всегда говорю то, что думаю. Я не сентиментален, как ты.
Она посмотрела на фотографию.
– Так ты не берег ее?
– О господи, нет!
– Прекрасно, давай избавимся от нее. – Она порвала фотографию на мелкие клочки. – Теперь я ухожу. Бриллианты – там. До свидания.
Лука не двигался, пока она не
Все пошло наперекосяк.
Упорство Бекки не входило в его планы. И сейчас Луке хотелось биться головой о стену.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Рано утром Ребекка, еще в постели, услышала, как что-то просунули под ее дверь.
На полу лежал конверт. Подняв, Ребекка с опаской осмотрела его.
Уничтожь, не читая. Если ты прочтешь это письмо, ты вступишь в незнакомый мир. Не рискуй, пронеслось у нее в сознании.
Но она все же вскрыла конверт и достала письмо.
Его почерк не изменился. Все такой же крупный и уверенный, открытый перед жизнью. Однако слова были написаны так, словно он был смущен.
"Ты была права почти во всем. Но в день прибытия твоего отца мы виделись не последний раз.
Если ты хочешь узнать об этом, я расскажу тебе.
Сам я больше не буду беспокоить тебя. Лука".
Час спустя она постучала в его дверь. Лука открыл сразу.
Он был в белой рубашке, украшенной вышивкой, словно провел всю ночь на шикарном приеме.
– Я рад, что ты пришла.
– Я хочу услышать, что ты скажешь, Лука, и сразу уйду.
– Мой бог, ты не отступишь ни на дюйм?
– Нет, ведь независимо от того, что ты скажешь мне, это не имеет никакого значения.., после того, что ты сделал…
– После того, что я сделал? – эхом отозвался он. – Что я сделал?
– О, пожалуйста, не притворяйся, что ты не знаешь. Мы говорили об этом в первый вечер. Ты взял деньги у моего отца.
– Естественно. Я имел на это право.
– Конечно, – презрительно сказала она. – В конце концов, ты потратил на меня несколько месяцев твоего драгоценного времени, а я даже не вознаградила тебя живым ребенком. Некоторая компенсация была очень кстати. Как ты думаешь, каково мне было слышать, когда отец с восхищением говорил, что ты оправдал его худшие ожидания?
– Что я?.. – нахмурился Лука. – Что он сказал тебе?
– Что ты взял деньги, чтобы не возвращаться ко мне. Ты думал, я захочу принимать от тебя подарки после того, как ты продал меня? К тому же ты переплатил. Я уверена, что те бриллианты стоят вдвое больше, чем отец заплатил за меня. Или это плата за интерес?
В комнате повисла напряженная тишина, Лука не говорил ни слова. У Ребекки в сознании пронеслась безумная мысль, что он вообще больше никогда не будет говорить. Внезапно Лука отвернулся
– И ты верила этому все это время? – закричал он.
– Чему еще я должна была верить? Отец показал мне обналиченный чек. Там был указан твой счет в банке. Не притворяйся, что этого не было.
– О да. Он заплатил мне деньги, я не отрицаю.
– Тогда о чем можно говорить?
– Твой отец солгал тебе о причине, по которой я взял деньги. Я уехал, потому что Фрэнк все разрушил. Я был уверен, что виноват в твоей депрессии, в смерти ребенка, во всем. Затем он увез тебя в Англию, я не мог найти тебя. Я вернулся домой и увидел, что дома нет – Фрэнк сжег его.
Ребекка потрясенно уставилась на него.
– Мой отец сжег наш дом? – недоверчиво прошептала она.
Что-то промелькнуло в его лице.
– Наш дом. Да, так оно и было. Я рад, что ты помнишь. Фрэнк поджег его собственными руками. К счастью, были свидетели. Его арестовали и посадили в камеру. Он мог просидеть в тюрьме довольно долго, но я заявил полиции, что это было «недоразумение» и я не буду предъявлять обвинение.
– Почему ты сделал это?
Лука усмехнулся цинично, презрительно.
– Из-за пятидесяти тысяч фунтов, конечно.
Эти деньги стали моей ценой за его освобождение. Я продал ему свободу. И ничего больше.
– Я не верю этому, – прошептала она.
– Его поймали, когда горел дом, он спалил себе руку. Ты никогда не замечала его ожогов?
Внезапно Ребекка вспомнила, как отец приехал с перевязанной рукой. Он сказал, что сломал ее, но месяц спустя она заметила странное пятно и подумала, что это напоминает след ожога. Когда она спросила отца, он рассердился и ничего не объяснил.
– Все эти годы, – пробормотала она, – он говорил мне, что ты…
– Я никогда бы не бросил тебя, – тихо сказал он. – Никогда. Ты действительно так думала?
Бекки кивнула.
– Ты должна была верить в меня, Бекки, – с грустью, но без упрека сказал Лука. Он никогда не обвинял ее ни в чем.
– О боже, – шептала она. – Все эти годы я считала, что ты… О, боже, боже!
Она думала, что коснулась дна уже давно. Но теперь знала, что все намного хуже. Она подошла к окну и посмотрела в темноту, мысли путались.
– Я должна была все узнать, – наконец сказала она. – Но я была слишком нерешительной.
– Да, ты стала нерешительной после того, как отец забрал тебя. Я видел тебя в этом состоянии.
Ты действительно не помнишь, как я приезжал в больницу?
Обеспокоенная, она повернулась к нему.
– Я всегда удивлялась, почему ты никогда не приходил ко мне.
– Ты думаешь, твой отец позволил бы? Он был твоим ближайшим родственником, а я – никем.
Фрэнк помешал нам пожениться, мы не были мужем и женой, у меня не было никаких прав.