Этюд со смертельным исходом (сборник)
Шрифт:
— Как хотите, лейтенант… Идем?
— Нет проблем, Валентин Сергеевич!
Через секунду Виноградов уже поднимался вслед за спутником по темной узкой лестнице.
…Атмосфера в шикарном офисе была душной как в прямом, так и в переносном смысле. Не спасал даже мирно гудящий кондиционер, и напряжение ощущалось почти физически.
В глубоком кресле у окна курил «сам» — президент фирмы Цадкин Андрей Леонидович, усатый крепыш с намечающимся брюшком. Через подлокотник был перекинут плащ, рядом на полу пристроился кейс с наборным замком. Напротив
На звук открываемой двери из-за белого кубика компьютера высунулась испуганная физиономия секретарши — Владимир Александрович приветливо кивнул ей, после чего дитя юркнуло обратно в свою огороженную дисплеями и стеллажами норку.
На стуле под вешалкой примостился четвертый член семейно-трудового коллектива — плохо выбритый парень в свитере, под которым угадывалась впечатляющая мускулатура. Называли его все без исключения — Бублик. Бублик был племянником Цадкина и выполнял при нем обязанности телохранителя и шофера.
— О-о! Моя милиция…
— Помолчи! — осадил родственника президент.
— Валентин Сергеевич, а без посторонних обойтись никак?
Мадам Цадкина брезгливо поморщилась.
— Ну капитан нам не посторонний, он здесь на входе дежурит… Мы ему деньги платим!
Виноградов не сразу понял, что бывший подполковник сказал это не из желания унизить — он таким образом обрисовал присутствующим и самому милицейскому офицеру его статус в данный конкретный момент. Чувство тем не менее было препротивное.
— А вам мы что не платим? — Характер у «первой леди» был не сахар.
— Ли-ида! — попытался успокоить супругу Андрей Леонидович. Та в ответ фыркнула и демонстративно отодвинулась.
— Делайте что хотите.
Виноградов с удивлением заметил, что недавний подполковник переживает барские капризы взбалмошной бабы значительно болезненнее, чем можно было ожидать. Однако он быстро справился с собой:
— Как вас зовут?
— Владимир Александрович.
— Так вот, Володя… — в таком обращении Виноградов почувствовал не фамильярность, а доверительность. Валентин Сергеевич добился того, на что, очевидно, рассчитывал: среди нанимателей и слуг капитан осознал себя коллегой и единомышленником видавшего виды сыщика. Каково ж ему в этом гадюшнике!
— Так вот… Официальных заявлений никто подавать не собирается, но случай крайне неприятный. Я полагаюсь на вашу, Володя, деликатность. Хорошо?
— Хорошо.
— Сегодня к Андрею Леонидовичу приехала супруга. Привезла… некоторую сумму в валюте — весьма значительную сумму.
Мадам Цадкина презрительно хмыкнула:
— Значительную!
— Может быть, для кого-то тысяча баксов — так себе, но тем не менее! Я их, между прочим, на дороге не нашел! —
— Деньги лежали в сумочке, сумочка — в приемной, — продолжал Валентин Сергеевич. — В семь часов конверт еще был на месте — Лидия Феликсовна видела его, доставая сигареты. А в восемь, когда все собрались уходить, валюта пропала.
— С полседьмого в здании никого посторонних не было, это точно, — уверенно сказал Виноградов. — Только — вот… четверо.
— Пятеро. — С улыбкой поправил его Валентин Сергеевич, показав на себя. — Поэтому я вас и позвал — сам в числе подозреваемых…
— Да бросьте… кокетничать! — отмахнулся Цадкин.
— Ладно, продолжаю. Теоретически украсть мог каждый из нас, мы постоянно ходили из приемной к президенту, в мой кабинет… — начальник отдела безопасности показал на две противоположные двери, покрытые белым пластиком. — Никто ж друг за другом специально не следил!
— Зато потом не расставались… — как бы про себя буркнул Бублик.
— Естественно! — с неприязнью посмотрел на водителя Валентин Сергеевич.
— В сортир, пардон, не выйти! — встряла мадам.
— Да, туалетом, как выяснилось, никто не пользовался, — опережая вопрос коллеги, пояснил Владимиру Александровичу бывший подполковник. — Вообще, за эту дверь никто не выходил. Окна на зиму заклеены, даже форточки…
— Значит, как я понял, валюта не могла покинуть пределы этого блока? — Виноградов имел в виду приемную и оба замкнутых на нее кабинета.
— Да, — хмуро придавил в пепельнице окурок Цадкин.
— Мы уже осмотрели помещения. Все вместе, и достаточно тщательно…
Капитан понимающе кивнул. Он не сомневался: если шмоном руководил профессионал уровня и опыта Валентина Сергеевича, перепроверять не имело смысла. Прощупана каждая щель, пролистаны папки, вытряхнуты урны — словом, как положено.
— …Результат, как вы догадываетесь, отрицательный. Остались только — досмотр личных вещей и… личный.
— И для этого вам понадобился милиционер? — Виноградов обвел взглядом присутствующих.
Цадкин изо всех сил старался выглядеть независимо и отстраненно, но это у него получалось плохо. Его супруга с нескрываемой ненавистью разглядывала Валентина Сергеевича, секретарша совсем затихла в своем углу, а Бублик вдруг расплылся в похабной улыбке:
— А можно я Машку обыскивать буду? Гы-ы… А потом она меня?
— Идиот! — еле сдерживаясь, процедил подполковник.
— А чего-о? Сам-то…
— Заткнитесь все! — неожиданно властно рявкнул президент.
— Прошу прощения… Володя, нам не милиционер нужен. Нам нужен человек — объективный, незаинтересованный… Сформулирую так: представляющий закон, но не его букву, а — дух!
— Короче! Нужно, чтобы ты все сделал как положено, но без оформления и нигде об этом не трепал. Понял? — Цадкин прошелся по кабинету, и Виноградов почувствовал в нем жесткого руководителя одной из крупнейших коммерческих структур региона.