Этюд в багровых штанах
Шрифт:
— Вам кого?
Она очаровательно улыбнулась:
— Мне бы Федю. Можно?
Федя не замедлил себя ждать. Мокрый и взъерошенный, он выглянул в коридор и тут же застыл, чего не скажешь о полотенце, обмотанном вокруг бедер: оно так и норовило сползти на пол.
— Ты откуда взялась? — хрипло спросил Федя, уставившись на гостью. — Сказал же человеческим языком — не вернусь, и не проси. Не поняла? Тогда повторяю — не вернусь.
Почуяв неладное, я на всякий случай поспешила уточнить:
— Это кто?
Воцарилось неловкое молчание, прервать которое осмелилась
— На какой вопрос мне отвечать в первую очередь?
— Ты откуда взялась? — ошалело повторил Федоров.
— Это кто? — не унималась я. Женщина вздохнула и, подумав, сделала свой ход конем:
— Мы так и будем стоять на пороге, друзья дорогие? На улице прохладно. А вы, ребятки, одеты не по погоде. Неровен час, простудитесь, заболеете, умрете. Жалко.
Мы переглянулись с сожителем.
— Ты ее знаешь? — гостеприимство гостеприимством, а про бдительность забывать не стоит. Вдруг у нее пояс какой-нибудь особенный: бац, и нет нашего дома.
— Да знает, знает, — усмехнулась гостья и подтолкнула нас в сторону кухни. — Неплохо устроился, — одобрила она, увидев следы эротического пиршества. — Узнаю источник вдохновения. Журнал «Бабы-леди», статья «Как сделать, чтобы любовник сделал предложение». Ну и как, сделал?
— Сделал, — Федоров с вызовом обмотал чресла полотенцем и пригладил волосы. — Тебя это не касается.
— Сделал, — мне ничего не оставалось, как подтвердить свершившийся факт. Однако это не значит, что предложение было принято. Но как вы догадались? — пробурчала я, поставив джезву на плиту.
— Так я ее написала, — засмеялась она. — Статью. А в качестве подопытного образца взяла вот этого (небрежный кивок в сторону полуголого Федорова). Думаю, что он не устоял, особенно против массажа левой ступни. На подушечку большого пальца жали? Понравилось? То-то. Мое коронное ноу-хау. Дарю и поздравляю. Хотя в любом случае вам придется немного подождать.
— Почему? — я отвернулась, и кофе моментально сбежал.
— Холодной воды добавьте, — посоветовала дамочка. — Так будет вкуснее. На чем мы остановились? А, вспомнила. Вам придется немного подождать. Для начала Федя должен развестись. Со мной.
— Так вы… — пробормотала я, бросив уничижительный взгляд на мгновенно съежившегося Федорова. Вот сволочь, молчал, как партизан на допросе!
— …Его жена. Первая, единственная и пока что законная. Еще вопросы?
— А дети у вас есть?
— Бог миловал. От такого родишь, так сразу на себе крест надо ставить. Кофе у вас отменный. В меру горький и крепкий. Еще чашечку. Может быть, ты нас познакомишь? — обратилась нежданно обретенная супруга к своему первому, единственному и пока что законному мужу. Тот демонстративно отвернулся, не забыв в который раз подтянуть полотенце. Наше время стесняться! Да и перед кем? Под полотенцем нет ничего такого особенного, чего бы мы ни видели.
Гостья пожала плечами:
— Вот так всегда. Все приходится делать самой. Анна Федорова.
— Стефания Андреева. Можно просто Эфа. Меня так все зовут.
— Понятно, — усмехнулась Анна. — Поменял гадюку обыкновенную на более ядовитую и дорогую змею. Узнаю тебя, любимый. Песчаную
Федоров покраснел, фыркнул и, ссутулившись, удалился, не забыв при этом хлопнуть дверью.
— Как ребенок, честное слово, — сказали мы синхронно и переглянулись.
— Жаль, я ведь к Феде по делу пришла, а что касается ваших амурных похождений, так мне до них интереса нет. Со своими бы разобраться. Но разве мужик это поймет? Он ведь до сих пор уверен, что я без него плачу и сохну, сохну и плачу. Теперь будет дуться не менее трех дней. Проверено. Отличный кофе готовишь, Эфа, — неожиданно она перешла на «ты». — Но я бы сейчас выпила чего-нибудь покрепче. Составишь компанию?
— Почему бы и нет? — легко согласилась я. Какая женщина откажется от знакомства с женой своего любовника. Тем более, если та не дура, не стерва, а нормальный симпатичный человек, да еще с чувством юмора?! Я не отказалась. Анна мне действительно понравилась. С ней было легко, интересно и спокойно. У людей подобного склада масса приятелей, но практически нет друзей. В подруги я не набивалась, а вот против приятельских отношений не возражала. Вдобавок перспектива провести время с мрачным Федоровым, которого хлебом не корми, дай только поскандалить и выяснить отношения, не радовала. «Из двух зол надо выбирать то, которое еще не пробовал», — сказал Винни-Пух, переводя взгляд с Пятачка на Кролика.
Вот я и выбрала Кролика, тьфу, Анну.
Найти приличное кафе не составило труда. Вечер трудного дня: народ уже успел выпить, отдохнуть и разбежаться по домам: показывали футбольный матч и новый отечественный сериал, причем одновременно.
К тому же выбранное кафе оказалось не из манерных: никаких запредельных коктейлей, сложных блюд и сомнительных десертов. Банальная карта вин, скромные салатики и холодные закуски, на сладкое — кусок яблочного пирога или мороженое, политое горячим шоколадом. Я остановилась на сухом красном вине и мясном ассорти. Анна презрительно фыркнула и взяла двести грамм коньяку. К нему шоколад. Заметив мой удивленный взгляд, пояснила:
— Терпеть не могу тех, кто закусывает коньяк лимоном. Вкус напитка моментально пропадает. Шоколад, напротив, раскрывает все ноты, которые есть у хорошего коньяка. Равно как и сигара. Но сигары не курю: пусть у мужчин хоть какое-нибудь удовольствие в жизни останется, а то мы, женщины, давно узурпировали все развлечения. Куда ни посмотри — всюду мы, бабоньки. Ну, давай, за нас, оптимистов:
— Мы еще встанем на ноги! В крайнем случае — на четыре ноги.
После столь замысловатого тоста мы легко и непринужденно болтали. О чем? О Федорове, разумеется. Забавно, но мы обе, не сговариваясь, воспринимали мужичка как неодушевленный объект, сомнительный приз, переходящий из рук в руки. Анна с огромным облегчением передала его мне в руки, а я с некоторыми опасениями вроде бы приняла сей бесценный груз.