Этюд в золотистых тонах
Шрифт:
Сандра тут же представила себя мускулистой собачкой, треплющей за штанину упирающегося Мортимера. Урчание, визг. Не очень-то привлекательная картина. Но с какой стати она должна церемониться? Он, похоже, с людьми не особо считается. Испорченный, избалованный аристократишка, пользуется людьми, как удобными вещами. Так почему бы и ей, Сандре, не попользоваться им?
— Ты что притихла? — Снуки тронула ее за локоть. — Прикидываешь, как повыгоднее сбыть мою информацию?
Сандра, не ожидавшая от приятельницы подобной прозорливости, удивленно
— Догадливая.
— А то! Как думаешь, почему я именно тебе все рассказала? Не возражаю, если моя история появится на страницах твоей дрянной газетенки. Милой паиньке Снуки никакая реклама не повредит.
Жалюзи на окнах в кабинете главного редактора «Уик-энд миррор» были, как всегда, приспущены. Он предпочитал принимать посетителей в полумраке, чтобы не так заметны были красные прожилки на длинном тонком носу — неизбежная расплата за любовь к пиву. Многие англичане платили эту дань обожаемому национальному напитку.
Джону-Ковентри Смиту было пятьдесят четыре года. Когда немцы в сороковом году разнесли в пух и прах город Ковентри, его еще и в помине не было на свете, но само событие произвело такое неизгладимое впечатление на его мать, что она добавила название города к имени своего первенца, при этом вполне здраво рассудив, что Джонов Смитов на земле пруд пруди, а вот Джон-Ковентри уж точно будет один.
Завидев Сандру, он пригладил уже почти несуществующие волосы на макушке и жестом пригласил подчиненную сесть. Сандра опустилась на краешек стула, приняв позу примерной ученицы, и преданно уставилась на босса. Первой начинать разговор не полагалось.
Смитти выдержал паузу и, наконец обратив на нее водянистые, обманчиво невыразительные глазки, спросил:
— Что с интервью «Сардинок», мисс Финчли?
— Готово, сэр.
Смитти приподнял кустистые брови.
— Шустро. Покажите.
Сандра протянула ему папку. Смитти зашуршал бумажками. Взгляд его сразу стал цепким и сосредоточенным. Профессионал. От такого ничего не скроется.
— Недурно. Можете получить надбавку за срочность. Пойдет в следующий же номер на первую полосу. Изрядно попотели?
— Пришлось. Практически все сочинила сама.
— Американки… — Он многозначительно выговорил это слово, будто подвесил на веревочке, потом смахнул решительным жестом руки. — Мда… Что с них взять. Над заголовком подумайте, нужно что-то более броское. «Десант американских «Сардинок» в британских территориальных водах». В этом роде.
— Может, так и озаглавим?
Смитти со скучающим видом пожал плечами: мол, пользуйтесь, мне не жалко. Глаза его вновь поблекли, словно подернулись пленкой. Он уже думал о чем-то другом и будто позабыл о Сандре. Но она не торопилась уходить.
— У меня тут возникла одна идея. Что бы вы сказали, если…
Смитти удивленно посмотрел на нее, как если бы стена вдруг заговорила. «Вы еще здесь?» — явственно читалось в его глазах. Но Сандра твердо вознамерилась
— Что, если бы я попробовала взять интервью у Грегори Мортимера? — выпалила Сандра на одном дыхании.
Смитти снисходительно фыркнул. Так большая, умудренная опытом собака ставит на место зарвавшегося щенка.
— Чушь. Потеря времени.
— А если бы у меня получилось, вы бы тоже фыркнули? — с жаром воскликнула Сандра.
И тут же осеклась, но было уже поздно. Слово, как известно, не воробей. Сейчас босс сделает из нее сливовый пудинг.
— Может, и фыркнул бы, но совсем в другом смысле, — неожиданно миролюбиво заметил Смитти. — Это просто юношеская самонадеянность, или вы знаете что-то, чего не знаю я?
— Второе. Так я могу попробовать?
— Дерзайте. Но учтите, в случае чего редакция вас прикрывать не станет.
— Грегори, не пора ли нам подумать о том, где мы будем жить после свадьбы?
Барбара Торрингтон, Бэби — с легкой руки ее матери, леди Камиллы, — миниатюрная блондинка с кукольным личиком и восхитительно бело-розовой кожей, изящно отставила недопитую чашку чая и выжидательно посмотрела на собеседника.
Ее можно было бы назвать типичным образцом английской красоты, если бы такое понятие еще существовало. Она будто сошла с полотен Гейнсборо: изящная, хрупкая, холодно-отстраненная, настоящая фарфоровая статуэтка, украшение для каминной полки. Бэби напоминала Мейбл Чилтерн из «Идеального мужа» Уальда, но, чтобы соперничать с этой леди, ей не хватало живости и остроты. Бэби невозможно было представить в джинсах и бейсбольной кепке. Куда уместнее она смотрелась бы в амазонке верхом на лошади. «О Бэби! Само совершенство!» — восклицали в один голос знакомые, и это звучало как приговор.
«Счастливчик» Мортимер, которому предстояло вскоре обладать этим сокровищем на правах мужа, сидел напротив, вытянув длинные ноги, и счастливым вовсе не выглядел. На его породистом удлиненном лице застыла скучающая маска, серые глаза были непроницаемы, губы под тонкими светлыми усиками иронично изогнулись.
— Ты не ответил на мой вопрос. Не пора ли нам…
— А ты считаешь пора?
— Естественно, а заодно и назначить день свадьбы. Мы помолвлены уже почти год и…
— …Вполне можем подождать еще немного.
— Зачем?
— Это серьезный шаг, и спешка здесь неуместна, — отчеканил Грег.
Барбара едва заметно повела плечами. Это непроизвольное движение и метнувшиеся к переносице брови выдавали охватившее ее раздражение. В остальном же она оставалась спокойной и невозмутимой.
— У тебя был целый год, чтобы привыкнуть к мысли о женитьбе, — холодно заметила она. — Не говоря уже о том, что вопрос этот был решен, когда мы оба были детьми. Или ты забыл?
Забыл? Как же! Мальчик в бархатном костюмчике и крошечная девочка в кружевном платьице. Глянцевые белокурые локоны вокруг кукольного личика.