Этюды любви и ненависти
Шрифт:
Существует и другая версия происхождения Циона, на мой взгляд, более традиционная. Ционы родом из местечка в Черниговской губернии. Учитель по фамилии Цвейфель был знатоком Талмуда, упорным защитником хасидизма. Этот Цвейфель утверждал, что братья Ционы были его учениками. Достоверно известно, что один из Ционов, военный врач, навсегда остался в иудаизме, более того, его семья была сионистская. Этот же источник сообщает, что столкновение в Академии произошло со студентом С.А. Венгеровым, который вынужден был перейти на филологический факультет университета и стал знаменитым ученым, правда, как и его враг, покинул ряды угнетенного меньшинства (см.: Шафир М. Мои воспоминания // Еврейская летопись. 1926. № 4. С. 109). В то время И.Ф. Цион был профессором как Военно-медицинской академии, так и университета. После того как его тесть Малкиэль разорился, а в 1875 г. Цион был изгнан
Он очутился в антагонизме с этим режимом, который развращал и учащих и учащихся и долго держаться не мог… он не мог пренебречь открывшимися ему видами получить кафедру физиологии, где имя его было известно… Виды на кафедру рушились после того, как влиятельный товарищ его по науке Поль Бер(т), став правительственным лицом и открыв свой поход против религии, встретил убежденного противника в Ционе, с которым даже был в наилучших отношениях и способствовал ему в достижении кафедры. Циону оставалось тогда для содержания себя и семейства перенести свои замечательные способности на экономическую почву. Он управлял обширными промышленными предприятиями и приобрел в этой сфере познание, опыт и связи, которыми воспользовался в последнее время управляющий министерством финансов (С.Ю. Витте. – С. Д.). Цион успешно и быстро исполнил важное возложенное на него поручение.
У Вас должен иметься отзыв о Ционе штутгартского протоиерея Базарова, который ввел его в нашу церковь. Мне известно, что Базаров был глубоко тронут духовным настроением Циона и его жены…". В письме, отправленном почти вслед за процитированным, Катков сообщал, что был заочным восприемником по крещению Циона, и снова писал о его честной борьбе еще "в еврейскую бытность" против нигилизма и анархизма, за христианскую церковь против безбожника Поля Бер(т)а, подвергаясь при этом систематическому гонению (Там же. С. 715-716,719).
В этих отзывах есть несколько важных аргументов. И главнейший, на мой взгляд, – это преданность И.Ф. Циона "чистой" науке. Он не желал идти на компромиссы и не боялся остаться в одиночестве. Как антидарвинист (хотя Дарвина он оценивал очень высоко: "один из великих ученых текущего столетия") в эпоху полного господства дарвинизма он нажил много врагов, нанеся этому направлению сильный удар. Все остальное в жизни Циона было искусственным. Ну, например, история с его крещением, рассказанная Сувориным со слов его сведущего корреспондента из правых научных кругов: "Катков хотел его крестить, когда он явился к нему с рекомендацией Ротшильда о конверсиях. Цион согласился. Приготовили купель и проч. Является Цион и говорит, что он лютеранин, а потому крестить его не надо, а нужно только произвести обряд присоединения лютеранина к православию. Оказалось, что в несколько дней он успел принять лютеранство, для того чтобы принять православие" (Суворин А.С. Дневник. М., 1992.
С. 295). Если это правда, то ход Циона равен хитроумию Одиссея: введенные впоследствии опросные листы для чиновников (подобие советских анкет с включением пятого пункта) содержали вопрос: "Из какого вероисповедания перешел в православие?" Ответ мог гласить – из лютеранства. Крещеные мерзавцы, обогащенные "опытом" Циона, таким путем избегали упоминания слова "иудаизм".
"Опыт" Циона был неоценим для русской разведки. Так, благодаря ему, наладилась связь с одним из магараджей, пожелавшим, как можно предположить, освободиться от англичан при помощи русских. Шифрованные телеграммы от Циона пересылались к И.Д.
Делянову (см.:
После смерти М.Н. Каткова Цион претендовал на должность редактора "Московских ведомостей", в чем ему было отказано. (Редактором стал антисемит и ренегат В.А.
Грингмут.) Любопытно, что против Циона интриговал и железный канцлер Бисмарк, не желавший, чтобы противник Германии возглавил правый монархический журнал (см.:
Там же. С. 797). В 1890 г. Цион получил должность финансового советника российского правительства в Париже, что приравнивалось к политическому назначению. За взятку, полученную от французских банкиров, был уволен со службы.
Весьма остроумно отозвался о Ционе известный публицист и историк В.А. Бильбасов, вполне русский человек. На вопрос профессора Н.И. Бакста, правда ли, что Цион собирается издавать либеральный "Голос", он отвечал: "Если Вы меня спросите, правда ли, что Цион постригся в монахи и поступил в монастырь, я и этому поверю. Если вы скажите, что Цион открывает кафешантан, я и этому поверю: он все может" (цит. по: Кауфман А.Е. За кулисами печати // Исторический вестник.
СПб., 1913. Т. 133. Июль. С. 109). А.Е. Кауфман от себя добавляет: "Характеристика Циона, сделанная Бильбасовым, была с подлинным верна". Насчет кафешантана почтенный историк тоже не слишком ошибся: в Париже великий физиолог и талантливый финансист содержал гостиницу для именитых иностранцев…
Он оказался между молотом и наковальней: как еврея и правого его не принимали обе стороны. Характерно, что во время газетной войны, которую Цион вел против министра финансов И.А. Вышеградского, правые антисемитские газеты писали, что Цион – лишь орудие мирового еврейства. Надо сказать, что они продолжали травить Циона и после того, как он перешел в их лагерь. В связи с аннулированием приглашения Циона на заведование кафедрой физиологии в Эдинбурге евреев обвиняли в том, что они превозносили талант соплеменника. Так, например, писал в открытом письме в № 1394 "Нового времени" некий профессор. Любопытно, как ответили ему на страницах еврейской прессы: "Г. Циона выдумали не евреи; он достаточно известен в ученом мире и без евреев; чтобы евреи вздумали заступаться за все поступки г.
Циона, что-то тоже неслышно" (Среди газет и журналов // Русский еврей. 1880. № 4.
Стлб. 136).
Перу Циона принадлежат несколько брошюр, направленных против И.А. Вышеградского и С.Ю. Витте. Его антисемитские и крайне правые статьи иронически прокомментированы даже в строгих энциклопедических словарях: «Вообще Ц. везде выставляет себя самоотверженным русским патриотом, а "либералов" считает изменниками» (Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. СПб., 1903. Т.
XXXVIII. С. 292). В письме обер-прокурору Синода Илья Фаддеевич с гордостью сообщал, что получил "черную метку" от революционеров: «В 1879 году ко мне от имени князя Орлова явился тайный агент посольства… и предостерег меня, что русские нигилисты, живущие в Париже, на сходке приговорили меня к смерти (курсив мой. – С. Д.) за корреспонденции о коммунарах, которые я тогда печатал в "Голосе"; он даже назвал мне некоторых из них… В 1881 или в 1882 году, узнав от агентов же нашего посольства об угрозах нигилистов, вынуждены были охранять мою редакцию "Gaulois" и частную квартиру. Наконец, еще летом 1886 года, тотчас после появления в "Русском вестнике" первой статьи моей "О нигилизме и нигилистах", я получил от Степняка, Тихомирова и товарищей условный смертный приговор, если я буду продолжать мои статьи…» (К.П. Победоносцев и его корреспонденты… С. 802-803).
В другом приватном письме К.П. Победоносцеву (от 3 декабря 1892 г.) Цион порицал Вышеградского и Витте за отсутствие патриотизма: "Г. Витте купно с племенем Рафаловичей… фатально ведет Россию к финансовой катастрофе" (Там же. С. 971).
Победоносцев тотчас же переправил это письмо Витте. (Вернуться в Россию и предстать перед судом по обвинению во взяточничестве Цион благоразумно отказался.) Во время борьбы Циона против Витте за ним внимательно следили не "нигилисты", а агенты охранки. Одному из осведомителей начальник охранки Рачковский сообщил адрес Циона, чтобы тот похитил у него компрометирующие российское правительство материалы (см.: Карьера П.И. Рачковского: Документы // Былое. 1918. № 2. С. 82).