Ева. Однажды в сказке
Шрифт:
– С чего ты взяла, что я хочу, чтобы они расстались? Наоборот! Я пытаюсь научить их бороться с трудностями!
– Ну пока вы научили их бороться только со мной, – хмыкнула с сарказмом. – Да и зачем им это? С какой стати укреплять то, что и так достаточно крепкое?
– А ты сама подумай, – нехотя, словно не желая пока раскрывать свои замыслы, буркнула Ядвига.
– Ничего не приходит на ум, – ответила я.
– И очень жаль! – мрачно подытожила Моргалис.
– Так, может, объясните, наконец?! – вспылила, стараясь звучать уже даже не уважительно, а хотя бы просто не слишком громко. – Или хотя бы намекните?
Ядвига тяжко
– Ладно, попытаюсь. Вот ты как думаешь, долго еще Алекс пробудет никому не известным заклинателем, не прошедшим последнюю инициацию и не представленным Совету? Особенно сейчас, на фоне эпического сражения, грозящего затронуть всех?
Я скривилась:
– Да пофиг Алексу на Совет! Как будто он станет слушать его решения…
Наверное, я сказала что-то очень смешное, потому что ведьма вдруг мерзко захихикала и только потом выдала:
– Мы все такие умные до поры до времени. А потом жизнь поворачивается жо… в смысле, не самой привлекательной своей стороной и приходится делать выбор в пользу довольно неприятных вещей. Союз ведьмы и заклинателя, Полина, будет таким скандалом, по сравнению с которым мой брак со смертным – это так, цветочки. Мало того что единственная наследница древнего рода отказывает целому списку достойнейших из своего лагеря, она еще и отнимает вкуснейший талант у вражеского. И не важно, будет ли кто-то пользоваться этим талантом, здесь значение имеет сам факт. Боюсь, при таком раскладе у Евы будет маловато союзников в ее «борьбе за любовь».
Я на мгновение вспомнила количество защитных щитов, которыми Ядвига в свое время окутала своего смертного жениха, сглотнула и покачала головой:
– Все это понятно… Но вот теперь я совсем запуталась. Ведь если то, что вы рассказали, – правда, самым логичным было бы заставить Еву и Алекса разойтись… что я, конечно, считаю, ужасной идеей. А вы говорите, что это как раз не входит в ваши планы?
– Потому что самым логичным было вообще не допускать этого союза! – воскликнула Ядвига. – Но так уж вышло, что этот вариант мы профукали… Вернее, я его проспала, будь он неладен, этот колдун с имперскими замашками! Не убил бы его Бестиар – своими руками придушила бы заразу. Но факт остается фактом: Ева влюбилась, и теперь остается только план «Б»: сначала разобраться с недоброжелателями, а уже потом благословлять этих Ромео и Джульетту на открытые отношения.
– И как долго вы собираетесь с ними… э-э-э, разбираться? – спросила с долей сомнения в голосе.
Ведьма хмыкнула:
– А хрен его… то есть кто ж его знает? Но до тех пор было бы лучше, если бы Ева… не привыкала к Александру. Не привязывалась так уж сильно. Возможно, какое-то время им вообще будет лучше держаться друг от друга подальше. Ну чтобы не привлекать лишнего внимания. Конечно, я уверена, что рано или поздно мы найдем способ… и вообще! У них долгая жизнь, Полина! У них есть возможность подождать. И если любовь достаточно сильна… короче, мне самой это не нравится, но чем дольше я думаю, тем больше понимаю, что это – самый правильный выход. А потому…
Последнее слово она почти рявкнула мне в ухо, заставив споткнуться на ровном месте:
– …иди сейчас и проследи за тем, чтобы они выползали из постели! А завтра поменяйся с Алексом номерами, чтобы…
Решение пришло неожиданно, как-то само собой. Мне даже не пришлось дослушивать идею очередного тактического маневра до конца.
– Что-то связь барахлит, Ядвига! – крикнула вполголоса и
Потому что – да, я признаю Ядвигу Моргалис неким пассионарием с вековым опытом и грандиозными способностями, стратегом уровня «бог» и вообще – нереально талантливой личностью, но с этого момента мы с ней в разных упряжках. Ибо – не фиг! Я не сторонник интриг, «Санта-Барбр» и других вялотекущих разборок. И даже если это лучший из вариантов, я не стану мешать подруге строить личное счастье. Я лучше затарюсь у папы нужными зельями, откопаю где-нибудь дробовик и буду держать фронт вместе с ней. Героически и до конца. В режиме «nightmare». Вдвоем против всех.
Потому что, мать ее, именно так я представляю себе борьбу за любовь!
Ева Моргалис
Наташа Макарова была женщиной средних лет и тяжелой судьбы. Это читалось на ее лице, сплошь покрытом морщинами и какими-то странными темными пятнами (возможно, загаром), в ее глазах, подозрительно глядевших на мир исподлобья и даже в тугом пучке блекло-рыжих волос, который возвышался на затылке и придавал ее облику еще более угрюмый вид. Похоже, переезд в южную страну не пошел ей на пользу, как и работа экскурсоводом в «Le Tour». Голос Макаровой был хриплый и шершавый, как кусок наждачной бумаги, и ей бы не стоило так много говорить. А еще так быстро и так монотонно – потому что слушать истории в подобном исполнении было просто невозможно!
– Экскурсия начинается в одиннадцать, – со скоростью пулеметной очереди выдала она. – Встречаемся здесь за пятнадцать минут. Попрошу не опаздывать!
Народ закивал. «Народ» – это мы четверо, два украинца, трое русских и один поляк. Очень интернациональная подобралась группа.
– А как долго мы будем ходить по Ватикану? – глядя на часы, спросила упитанная барышня из Москвы. На ней была огромная мохнатая шапка и шуба из натурального меха, делающая и без того крупную женщину совсем необъятной.
– До трех – со мной, – с какой-то обреченностью ответила Наташа. – Потом – сами хоть до ночи.
– То есть к обеду успеем закончить, – определила женщина и временно потеряла к экскурсоводу интерес.
– А что именно мы будем смотреть? – вмешался Костик. Макарова вздохнула, как будто этот вопрос звучал здесь с завидным постоянством, и выдала почти на автомате:
– Собор и площадь Святого Петра, Сикстинскую капеллу, ватиканские музеи. Их вообще-то девятнадцать штук, но сейчас открыты только семнадцать.
– Черт! – выругался Костик. – А я так хотел все посмотреть!
– Там почти полторы тысячи помещений, – хмыкнула Наташа. – Поверьте, для одного дня более чем достаточно.
– А захоронения? – изогнул бровь Перов. – В священные гроты, где похоронены папы, спускаться будем?
Экскурсовод подняла на него опасливый взгляд:
– Почему вас это так интересует?
Костик сделал задумчивое лицо и развел руками:
– А я – некромант.
Повисла пауза. Мы дружно вытаращились на Перова. В глазах Поли читалось, что он – не некромант, а идиот, а в перспективе еще и мертвый идиот, если из-за него нас в Ватикан не пустят. Но Наташа, как ни странно, отреагировала спокойно. Только деловито уточнила: