Ева
Шрифт:
– Не будь такой скучной, Кэрол, – сказал я. Мне не нравилось ее сегодняшнее настроение. – Могу сказать абсолютно точно: я не влюблен в нее. – И, откинувшись на подушку, я рассказал Кэрол о шторме, о Бероу и о Еве. Конечно, о некоторых деталях я благоразумно умолчал.
– Почему ты замолчал? Продолжай, – поторопила меня Кэрол, когда я остановился, чтобы потереть пальцем ссадину на лбу. – Что предприняла женщина после того, как ты упал на пол? Облила тебя водой? Убежала с твоим бумажником?
– Она убежала без
– Потаскушки редко бывают обычными, – пробормотала Кэрол и улыбнулась.
Замечание мисс Рай я принял без возражений. Немного помолчав, я продолжал:
– Пока я был без сознания, Ева, вероятно, собрала свои вещи и ушла в шторм. Можно предположить, что она храбрая женщина. Ведь ветер завывал неистово и дождь лил как из ведра.
Кэрол внимательно смотрела на меня и сказала то, что могла сказать именно она:
– И у проституток есть своя гордость, Клив. Ты отвратительно вел себя с ней. Она правильно сделала, что ударила тебя. Нельзя быть таким самодовольным. А тебе известно, кто был тот мужчина – Бероу?
– Понятия не имею. Он похож на коммивояжера. Такие, как он, не пользуются успехом у женщин и поэтому вынуждены покупать их.
– Не у всех же такое громкое имя, великолепная внешность и обаяние, как у тебя, Клив, – сказала Кэрол, и в глазах у нее промелькнула досада. – Возможно, и одна девушка не захотела утешить этого беднягу. А твоя дикарка решила быть доброй и сжалилась над ним.
– Не думаю, чтобы она была доброй, – пробормотал я, – нет, она не добрая.
– А может быть, ты сам не был добрым в тот вечер?
– Ты имеешь в виду Бероу? Он смертельно надоел мне. Я хотел избавиться от него, а он напился и полез в драку.
Я скрыл от Кэрол, что дал ему сто десять долларов. Этот поступок был бы ей непонятен.
– Надеюсь, ты избавился от него не для того, чтобы поговорить со своей гостьей о сердечных делах?
Внезапно я почувствовал раздражение: моя проницательная собеседница слишком быстро добралась до истины.
– Послушай, Кэрол! – резко сказал я. – Я не люблю женщин такого типа. Тебе не кажется, что ты просто смешна со своими подозрениями?
– Извини, – сказала хозяйка дома и подошла к окну. – Питер Теннет обещал зайти ко мне. Может быть, ты поужинаешь с нами?
Услышав о Питере, я пожалел, что пооткровенничал с мисс Рай и рассказал ей о Еве.
– Нет, сегодня я занят. Он заедет за тобой?
Я не был занят, но у меня появилась одна идея, и я решил развязать себе руки.
– Да, но ты же знаешь Питера… Он, как всегда, запаздывает.
Я хорошо знал Питера Теннета. Он был единственным из друзей Кэрол,
– Ты действительно не сможешь поехать? – погрустнев, спросила Кэрол. – Тебе надо почаще встречаться с Питером. Он может быть тебе полезен.
В последнее время Кэрол постоянно предлагала мне поддерживать дружбу с различными людьми, которые могли бы быть мне полезными. Ее опека и тревога, что я нуждаюсь в помощи, раздражали меня.
– Он может оказаться мне полезным? – удивился я, пытаясь улыбнуться. – Интересно, что же он может сделать для меня? Послушай, Кэрол, мои дела идут прекрасно… Я не нуждаюсь в чьей-либо помощи.
– Извини меня еще раз и не сердись, – попросила Кэрол, отвернувшись к окну. – Кажется, я сегодня говорю невпопад.
– Дело не в тебе, – сказал я, подходя к ней. – У меня чертовски болит голова, и я очень раздражен сегодня.
Она обернулась.
– А чем ты занят, Клив?
– Чем занят? Я приглашен на обед. Моими… издателями…
– Я не об этом. Над чем ты работаешь? Уже два месяца ты живешь во Фри-Пойнте. Что происходит?
Именно об этом я не хотел говорить с Кэрол.
– Пишу роман, – беспечно сказал я. – Разрабатываю сюжет. На следующей неделе я возьмусь за работу. Не тревожься. – Я попытался улыбнуться.
Обмануть Кэрол было очень трудно: она чувствовала фальшь. Чтобы не попасть впросак, мне следовало быть осторожным.
– Я рада, что ты пишешь роман, но было бы лучше, если бы ты написал пьесу. Ведь за роман ты получишь несравненно меньше, не правда ли, Клив?
Я вопросительно посмотрел на нее.
– Я не знаю… Получу за право издания. За право издания серии… Может быть, роман возьмет Колинер. Его фирма заплатила Ингрему 50 тысяч долларов за право издания серии.
– Ингрем написал отличную пьесу.
– А я напишу великолепную книгу, – заверил я. Но мои слова прозвучали как-то неубедительно. – А после романа я напишу пьесу. Сейчас у меня есть хорошая фабула для романа, значит, надо ковать железо, пока оно горячо.
Я подумал, что Кэрол начнет расспрашивать о содержании романа, и мне стало не по себе. Если бы это произошло, я попал бы в глупейшее положение. Но в эту минуту вошел Питер, и я почувствовал облегчение оттого, что опасный для меня разговор был прерван.