Эвакуатор
Шрифт:
— Спасибо тебе и парню, с которым вы ходили, — улыбаясь, сказала женщина чуть за сорок, в цветном платке и вышитой маске, висящей ниже подбородка. — Если бы не вы, мы с голодухи бы умерли.
— Нас было трое. Прикрывал один из полицейских, — ответил я, принимая кружку с говяжьим бульоном. — Не будь его — никто бы не вернулся. Он убил большую часть напавшей на нас стаи, и она, судя по всему, не последняя. Снаружи опасно не только из-за бури. Что-то происходит.
— Значит, нам нужна крепкая защита. Нужно заложить проход наверх, — сказала, погрустнев, женщина. —
— В школах тоже есть убежища. По крайней мере, раньше их строили. Могли укрыться в спортзалах, закрыв окна матами. А продуктов в столовых больше, чем на несколько дней всей школе, — приободрил я собеседницу. — Я бы скорее переживал за офисных работников. Тех, что в стеклянных аквариумах сидят. Новомодные торговые центры из стекла и железа. Вот это вот все.
— У меня брат в таком работает, — тихо произнес мужчина по соседству. — Как он там, интересно. Черт. Узнать бы, что с родными все хорошо. Нам ведь действительно повезло куда больше, чем другим.
— Да, узнать о родных хочется всем. Но пока связь не восстановят — вряд ли это возможно, — покачал я головой. — Главное сейчас — держаться вместе. Если выборы не смогут вбить между нами клин, мы выстоим. А после… будем решать проблемы по мере их поступления.
— Хочешь, чтобы мы за тебя проголосовали? — спросила женщина в платке.
— Нет. Я думаю, что вы сами должны принять это решение. Думая не только о сегодняшнем дне, но и о завтрашнем. Я пока не знаю, кого сам поддержу. Но и свою кандидатуру снимать не буду.
— Может, так оно и правильней, — кивнул дед лет шестидесяти.
— Спасибо за гостеприимство. И за суп — особенно. Я все никак не успеваю перекусить нормально, — улыбнулся я, поднимаясь. — Голосуйте с умом и старайтесь, чтобы выборы вас не рассорили. О большем не прошу. Какое бы решение вы ни приняли, оно окажется верным.
Попрощавшись с первой группой у печки, я подсел ко второй. Там как раз вещал один из людей Василия. Интенсивно маша руками, он напоминал о многочисленных проблемах власти. О коррупции, казнокрадстве, мгновенном забывании своих обещаний и разбазаривании бюджета. О том, что каждый из нас и так знал на своей шкуре.
— Никаких перспектив, вы понимаете? — яростно говорил тощий мужчина в потертой куртке. — Если ты не сын депутата, не чиновник и не их родственник — против тебя все. О карьерном росте можно забыть. О бизнесе даже не думать — тебя задушат проверками и поборами. Вспомните хоть одни выборы, которые выиграл независимый от власти кандидат? Да не было такого! Потому что они все подстроены!
— Это все верно, — сказал я достаточно громко. — А еще и образование они сделали платным, по крайней мере, почти все высшее. И медицину до развала довели. А налоги, если все сборы посчитать, так налоги будут в полтора раза выше, чем в Европе. Да еще и подняли в прошлом году.
— Именно! — воодушевился агитатор. — А во внешней политике? Один провал за другим! Санкции, торговые войны. Турция то брат, то сват, то враг и предатель. Страну, которая входит в ОДКБ, мы не защитили. Донбассу не
— Все верно говорит, — кивнул я. — Отношения с соседними станциями хуже некуда. Мы от них ни слова не слышим. А уж про дома в окрестностях и говорить нечего — они нам даже окнами не мигают.
— Именно, не мигают, — на автомате кивнул мужчина, но тут же осекся на полуслове. — Да при чем тут станции?
— А при чем тут внешняя политика, если мы говорим о самоуправлении даже не районом, а одной-единственной станцией метро? — ответил я вопросом на вопрос. — Мы выбираем не президента, а того, кто будет хорошо работать на месте и отвечать за свои слова. Того, кто будет предпринимать все для нормального обеспечения жизни.
— Да! И это Василий Бочкарев! Он сумел построить успешный бизнес даже в этом прогнившем государстве. Уж на станции-то он сможет все обустроить.
— Дело говоришь. Конечно сможет, — кивнул я. — Это же он пошел наверх за продуктами? Первый бросился спасать людей из машин. Хотя погоди-ка… Нет? А что он сделал за прошедшие сутки, пока расставляли обогреватели? Добывали еду? Раздавали женщинам и детям теплую одежду?
— Он готовился, — попробовал на ходу придумать ответ агитатор, но по глазам собравшихся было видно, что такое они не примут. — Как только он возьмет в свои руки самоуправление, тут же все изменится. Вот увидите!
— Мне кажется, мы здесь достаточно долго, чтобы все увидеть. Делам надо верить, а не словам, — сказал я, поднимаясь. — Мне все равно, за кого вы проголосуете. Главное умом.
Так я продолжил переходить от печки к печке. Где оказывалось свободно — просто общался с людьми. Узнавал об их проблемах и задумках. Где уже стояли агитаторы — ловил их на бездействии в первые сутки. И, судя по всему, это отлично работало. Потому как стоило мне отойти от пятой группы, как на встречу вышли двое крепышей.
— Василий хочет с тобой переговорить, — сказал один из них, за спиной которого маячил агитатор. — Сейчас.
— А вас ребята, предупредили, что я просто так на провокацию не поведусь?
— В прошлый раз к тебе подходил мелкий хулиган, переоценивший силы. А сейчас ты и сам такой. Вытащить свой пистолет ты не успеешь, раньше пополам сложишься, — усмехнулся второй борец. — Иди сам, пока по-доброму просят.
— Все-то вы добрые, пока, — со вздохом покачал я головой. — Что ж. Вреда большого не будет. Только идите вперед, под конвоем я точно не пойду, а драка вам выйдет боком. Вас и так как бандитов воспринимают. Но это же не так?
— Нет, конечно, — переглянувшись, сказали мужчины почти в один голос. — Мы спортсмены, а не преступники.
— Ну так и оставайтесь нормальными людьми. Или реально хотите в скотство вернуться? — я посмотрел на них и понял, что конкретно эти двое не против. — Я сам спортсмен, не боксер и не борец. Альпинист. Ну и трейсер немного. Так что предлагаю любой спор решать по-мужски — на турниках или в отжиманиях.
— Ну нет, мы на такое не ведемся, — усмехнулись, они переглянувшись. — Вы, тощие, на одной руке по полчаса висеть можете. Ну вас нафиг. Не весите же нифига.