Евангелион: фантазия на тему финала

Сай Б. Р.

Спустя полчаса факс выплюнул листок бумаги. Председатель поздравил себя с точным попаданием — это было уведомление о внеочередном собрании совета через три дня. Подписано всеми, кроме него. Этого следовало ожидать.

Совет утратил монолитное единство, и Киль вновь ощутил себя в привычной и порядком надоевшей атмосфере сговоров и интриг. Очевидно, что его собираются сместить. Но — три дня… Это много. За это время может произойти всё что угодно. Скорее всего, они постараются за это время найти и уничтожить пилотов. Название-то какое придумали: «Дети Ев», хм.

Ничего, им хватит встречи с одним

только Протектором, чтобы надолго отбить охоту изменять предначертанное. А ведь ещё есть Матриарх. А уж если к тому времени и Ментор подтянется…

Сейчас председателя беспокоило только один вопрос — не слишком ли близко окажется Мацуширо к театру предстоящих военных действий?

Изначальный мир. 23 июля 2016 (Юки-сантё, освобождение Аски)

— Мы нашли её, — настоятель Морита ждал их в просторном зале на втором этаже одного из строений монастыря. Плотные чёрные шторы преграждали доступ лучам вечернего солнца, создавая в зале приятный полумрак. На стене, напротив входа, висел огромный плоский телевизор. На экране бушевало пламя, диктор за кадром рассказывал о тяжёлых буднях пожарных Нагасаки.

— Её что — показывали в какой-то передаче? — спросил Икари Синдзи.

— Мне звонили несколько ваших адептов. Они сообщили, что о вас рассказывают в каждом блоке часовых новостей, — Настоятель посмотрел на часы. — Вот, уже должно быть.

На экране промелькнула вращающаяся заставка NHK News, которая сменилась статичным изображением.

— «Пропали дети…», — Синдзи бегал взглядом по строчкам объявления, — «…звонить по телефонам… не пытайтесь задержать… Синдзи, Рэй, вернитесь!»

С экрана телевизора на него смотрели их фотографии. Он растерянно посмотрел на Рэй.

— Знаешь, у меня такое впечатление, что они издеваются.

— У меня тоже.

— Это ещё не всё, — вмешался Морита. — Адепты сообщают, что такие объявления начали расклеивать в городах и посёлках. Кроме того, — он кивком головы показал на телевизор, — смотрите дальше.

Опять промелькнула заставка, разделяющая сюжеты. Теперь на экране были видны корпуса центрального госпиталя Саитамы с высоты птичьего полёта. Голос диктора журчал что-то о ребёнке, чудом уцелевшем во время катастрофы в Токио-3. Синдзи внимательно слушал. Камера летела по коридорам госпиталя, пока не остановилась в одной из палат, единственной обитательницей которой была Сорью Аска. Выглядела она неважно — безжизненный и пустой взгляд, бледная, взлохмаченная. Когда сюжет сменился другим, Синдзи вопросительно посмотрел на Мориту:

— Что-нибудь ещё?

Настоятель отрицательно покачал головой.

— Больше ничего.

Синдзи повернулся к Рэй:

— Они назвали всё — номер корпуса, этаж, номер палаты.

— Похоже на ловушку, — нахмурилась Аянами.

— Я тоже так думаю. — он на секунду задумался. — Значит, вытаскивать будем ночью. Морита-сан, нам может понадобиться ваша помощь.

— О чем разговор!

— Может, не надо? — засомневалась Аянами. — Если нас ждут…

— Рэй, она мне как сестра. Она мне больше, чем сестра. Да, она капризна, эгоистична и сварлива. Но мы сражались вместе с ней, мы прикрывали и вытаскивали друг друга. И сейчас ей плохо. Больно. Я просто не могу бросить её там одну.

Ты нам поможешь?

Рэй опустила голову, и, глядя куда-то в сторону, тихо ответила:

— Ладно.

Лоренц Киль был недоволен. Похоже, Джек Робертсон немного перестарался, выполняя его поручение, и теперь председатель ждал объяснений. В просторном кабинете, кроме самого Киля и Робертсона, находилась Акаги Рицко — председателя вполне устраивал такой состав его личного штаба. Завтра к ним присоединится его секретарь Дитрих Кляйн — обладатель трезвого аналитичного интеллекта и практически абсолютной памяти.

— Это не наше, — майор бросил на стол фотографии из передачи новостей. — Я уже успел выяснить, что заказчик роликов о втором дитя — министерство обороны Японии.

— Надеются, что другие пилоты придут её навестить? — Рицко критически поджала губы, — Оптимистично.

— Не скажите, Акаги-сан! Протектор уже почуял вкус силы. Матриарх наверняка уже знает, что может исцелять и убивать. Они вполне могут нанести визит в Саитаму. Джек, вы успели выяснить планы министерства?

— Ещё нет. Мы как раз этим занимаемся.

— Поторопитесь. И ещё — если у кого-то из вас в Саитаме живут друзья или родственники, посоветуйте им уехать из города на несколько дней.

Робертсон и Акаги переглянулись.

Дверь хондэна с тихим шорохом ушла в сторону.

— Полночь. Пора, — сказала Рэй.

Синдзи вздохнул и рывком поднялся на ноги. Остаток дня был насыщен событиями. Сначала он разыскивал палату Аски через сжатое до размеров книжной страницы окно перехода. Потом они с настоятелем разработали план действий. Потом провели инструктаж и тренировку с добровольцами. Поздно вечером им позвонили из Исэ-дзингу. Священники просили ками удостоить их своим посещением. Договорились на полдень следующего дня. Последний час перед операцией Синдзи позволил себе поспать, проинструктировав Аянами разбудить его в полночь.

Во дворе их уже ждали двенадцать монахов. Четверо из них с факелами в руках образовали квадрат, внутри которого в позиции низкого старта сидели ещё шестеро. Двое стояли рядом на подстраховке.

Синдзи провёл позиционирование точек перехода. Аянами встала рядом с ним. С противоположной стороны квадрата появилось широкое окно с характерными колыхающимися краями. Палата Аски, слабо освещённая ночником, вид сверху. Рядом с кроватью на стуле дремлет сиделка. Аска, похоже, не спит. Точно — не спит. Она увидела их, и её глаза широко раскрылись от удивления.

— Чисто! — выкрикнул один из монахов, оказавшийся ближе других к переходу.

— Чисто! — подтвердил его сосед.

Синдзи открыл переход. Из портала повеяло тёплым воздухом, насыщенным больничными запахами.

— Краёв не касаться, надолго не задерживаться. Пошли!

Аска не спала. Уже несколько суток она балансировала между сном и явью, переходя из одного состояния в другое и не задерживаясь надолго ни в одном из них. Истерзанные нервы ныли не переставая, то чуть успокаиваясь, то вновь наполняясь мерзкой пульсирующей болью. Врачи постоянно меняли обезболивающие, чтобы не вызвать привыкания организма. Обезболивающие помогали, но ненадолго.