Евангельская история. Книга III

Протоиерей Павел Алексеевич

Притчи о двух сынах, посланных отцом в виноградник, о злых виноградарях и о брачном пире сына царева

Мф. 21, 28–31; 22, 2–14; Мк. 12, 1–12; Лк. 20, 9–19

Продолжая речь, Господь Иисус Христос, по обычаю, в выразительных притчах показал иудеям нераскаянность и ожесточение их, указал на горестную судьбу, ожидающую их, и заставил их самих произнести над собою приговор. Что же ся вам мнит? – спросил Господь своих слушателей, чтобы обратить особенное внимание их на то, что намеревался сказать: Человек некий имяше два сына, и пришед к первому, рече: чадо, иди днесь, делай в винограде моем. Он же отвещав рече: не хощу; последи же раскаявся иде. И приступль к другому, рече такоже; он же отвещав рече: аз, господи, иду, и не идe. Kmо от обою сотвори волю отчю? не понимая еще, куда клонится цель притчи, и, считая себя выше всякого обвинения, иудеи отвечали: первый. Между тем, по мысли господа, виноградник означал благодатное царство Его, к которому он призывал и через Предтечу своего Иоанна, и сам непосредственно, всех сынов израиля, наследников древних обетований Божиих (Рим. 9, 4). и тогда как люди презираемые, мытари и грешники по-видимому, непослушные сыны небесного отца, с сокрушенным сердцем приняли это призвание, покаялись в своих грехах и вступили на спасительный путь к Царству Божию, те, которые считали себя вождями слепым, светом сущим во тме, показателями безумным, имущими образ разума и истины в законе (Рим. 2, 19–20), – книжники и фарисеи, взявшие ключ ра зумения (Лк. 11, 52), и, по-видимому, ревновавшие о законе и исполнении заповедей его, оказались чадами преслушания, упорными и нераскаянными противниками Царства Божия. Аминь глаголю вам, – сказал им Господь, – яко мытари и любодейцы варяют вы в Царствии Божии; прииде бо к вам Иоанн Креститель путем праведным, – именно

вы, представители народа, прежде всех могли убедиться в непререкаемой истине вещаний его, – и не веровасте ему, мытари же и любодейцы вероваша ему; вы же видевше не раскаястеся последи веровати ему.

В следующей притче Господь еще с большею ясностью изобразил упорное неверие иудеев, многократно отвергавших призвание Божие, а также предсказал страдания и смерть свою. Ину притчу слышите. Человек некий бе домовит, Иже насади виноград и оплотом огради его, и ископа в нем точило, и созда столп для стражей, и вдаде и делателем, и отыде – на лета многа. Егда же приближися время собирания плодов, посла к делателем раба – прияти от плода винограда. – Делатели, емше побиша и отослаша тща. Паки посла к ним другаго раба: они же и того камением бивше пробиша главу ему, – и досадивше (ему), послаша тща. И приложи, послати третияго; они же и того уязвлше изгнали; – паки посла ины рабы множайша первых, и сотвориша им такоже, – овы убо биюще, овы же убивающе. Еще убо единаго сына име возлюбленнаго своего и рече господин винограда: что сотворю? Послю сына моего возлюбленнаго. Посла и того к ним последи, глаголя; еда како, его видевше, усрамятся. Видевше же его делателе, мышляху в себе глаголюще: сей есть наследник, npиuдume, убием его и удержим достояние его, – и наше будет наследствие. И емше его, изведоша вон из винограда, и убиша. Егда убо приидет господин винограда, что сотворит делателем тем? слушатели, еще не вдумавшись в смысл притчи, направленной против них, отвечали: злых зле погубит их и виноград предаст иным делателем, иже воздадят ему плоды во времена своя. Да, – подтвердил спаситель приговор их над самими собою, – приидет и погубит делатели сия и вдаст виноград иным.

Смысл этой притчи был настолько ясен, что упорствовать в непонимании ее было невозможно. в ней наглядно выражено спасителем то промыслительное попечение, с каким Бог приготовлял избранный народ к принятию откровения нового Завета. Еще в песне древнего пророка этот народ представляется виноградником на верху утучненной горы, который ДомоВладыка обнес оградою, очистил от камней, насадил в нем отборные виноградные лозы, построил башню посреди его, выкопал в нем точило, и ожидал, что он принесет добрые грозды, а он принес дикие ягоды. Что сотворю еще винограду Моему, – говорит Пророк от лица Божия, – и не сотворих ему (ис. 5, 1–2, 4)? Этим знаменательным пророческим образом воспользовался Господь для того, чтобы сделать речь свою вполне понятною слушателям, знавшим писания пророков. сам Бог насадил виноградник свой, вызвав авраама, родоначальника евреев, из земли языческой и возрастив племя его в многочисленный народ. избранный народ свой он обнес оплотом, т. е. отделил его от прочих языческих народов, обрезанием и разными обрядовыми заповедями поставив его в безопасности от смешения с иноплеменниками. в сем винограднике он ископал точило, – поставил жертвенник, на котором прообразовательно проливалась кровь животных, и построил столп, т. е. храм, и затем отдал ого делателям – учителям и правителям иудейским (блж. Феофилакт). Для вразумления и наставления Бог неоднократно посылал к избранному народу слуг своих – пророков. он послал сперва одного раба, т. е. как можно думать, замечает блаженный Феофилакт, «пророков, бывших около времени илии, например, Михея, которого бил лжепророк Ceдeкия (3 Цар. 22, 24); послал другого, которому камнями пробили голову и таким образом нанесли полное поругание: можно относить это ко временам осии и Исаии; послал и третьего раба, что можно разуметь о пророках времен плена иудейского, например, о Данииле и иезекииле. наконец Бог послал сына своего, говоря: усрамятся Сына Моего; сказал же это, не зная, что они сделают с сыном Его, но выражая то, чему, по намерению Его, надлежало быть и что было возможно». Притча приподнимала перед глазами иудеев завесу приближающихся событий и предсказывала, что они, отвергнув наследника, т. е. Христа, выведут Его вон из виноградника, т. е. Иерусалима, и умертвят, и что господин виноградника, отец убиенного сына, или лучше, сам убиенный сын погубит преступный народ, предав его римлянам, а виноградник вручит иным делателем, т. е. апостолам, и призовет в духовное царство свое язычников».

Грозные слова господа о гибели злых виноградарей и о призвании в виноградник новых делателей произвели на слушателей особенное впечатление, так что они поспешили отозваться: да не будет сего, – избави Бог, чтобы дошли до такого положения и принуждены были потерять свои древние преимущества! тогда Иисус Христос, взглянув на своих собеседников взором, проникающим сердца, припомнил им стихи 22 и 23 псалма 117-го, в которых пророчески изображено поведение их в отношении к нему: несте ли чли николиже в Писаниих: камень, егоже небрегоша зиждущии, сей бысть во главу угла; от Господа бысть сей и есть дивно во очию вашею. образ, употребленный Псалмопевцем, заимствован из строительного искусства, где для опоры двух стен, сходящихся в угле, полагается самый твердый и большой камень. таким камнем для здания святой Церкви сделался глава ее Христос (Деян. 4, 11; 1 Пет. 2, 7; рим. 9, 33), соединяя и связуя всех – иудеев и язычников – одною верою. Сего ради глаголю вам, – продолжал Господь, – яко отымется от вас Царствие Божие, и дастся языку, творящему плоды его, – тому духовному израилю, который будет состоять из потомков авраама по вере (Рим. 4, 16), не иудеев только, но и язычников. иудеи своим упорным неверием отвергли зиждимый камень, но во вред себе, потому что всяк падый на камени том сокрушится, а на немже падет, сотрыет его. одни сами претыкались о камень, соблазняясь уничиженным видом Богочеловека: такие, лишаясь благодатного участия в Царстве Христовом, терпели немалый ущерб; другие, упорствуя в неверии не по неведению, а по злобе и крайнему ожесточению, приготовляли себе конечную гибель. Падение этого всесокрушающего камня неверующие иудеи испытали тогда, как римляне окончательно поработили их, а все подражающие неверию их испытают на последнем всеобщем суде.

Первосвященники, книжники и фарисеи поняли, что эти притчи были сказаны спасителем против них. стыд всенародного посрамления еще более увеличил ненависть их к господу Иисусу Христу, так что они хотели было схватить Его, но побоялись народа, который почитал Его за Пророка. из приточных вразумлений господа они узнали все, что им нужно было знать: слышали, что отвергаемый ими Мессия признает себя краеугольным камнем, на котором зиждется счастье нового израиля, – что враждебные, богоубийственные замыслы их известны Ему, – что страдания и смерть, которые уготовляются Ему, не страшат Его, потому что он решился исполнить все, что предназначено для спасения людей домостроительным смотрением Божиим. вместо того, чтобы обратиться к своей совести и еще раз, но вполне беспристрастно размыслить о том, что служило для них предметом пререканий (Лк. 2, 34), враги Христовы затаили злобу в сердцах своих.

Продолжив беседу, Господь предложил притчу, в которой возвестил не только об отвержении иудеев и о призвании в царство свое язычников, но и о том, что из призванных и вошедших на брак не все также окажутся достойными участниками духовного пиршества. Уподобися Царствие Небесное человеку царю, иже сотвори браки сыну своему. И посла рабы своя призвати званныя на браки, и не хотяху приити. Паки посла ины рабы, глаголя: рцыте званным: се обед мой уготовах, юнцы мои и упитанная исколена, и вся готова, приидите на браки. Они же небрегше отыдоша, ов убо на село свое, ов же на купли своя. Прочии же, емше рабов его, досадиша им и убиша их. И слышав царь той разгневася, и послав воя своя, погуби убийцы оны и град их зажже. Тогда глагола рабом своим: брак убо готов есть, звании же не быша достойни, идите убо на исходища и елицех аще обрящете, призовите на браки. И изшедше раби они на распутия, собраша всех елицех обретоша, злых же и добрых, и исполнися брак возлежащих. Вшед же царь видети возлежащих, виде ту человека не оболченна во одеяние брачное и глагола ему: друже, како вшел ecu семо, не имый одеяния брачна? Он же умолча. Тогда рече царь слугам: связавше ему руце и нозе, возмите его и вверзите во тму кромешную: ту будет плач и скрежет зубом. Мнози бо суть звани, мало же избранных. в разных местах священного Писания Христос спаситель называется Женихом, а Церковь или общество верующих – невестою Его (Мф. 9, 15; 25, 1; ин. 3, 29; Еф. 5, 27); посему и учреждение на земле духовного царства Его уподобляется брачному пиру. об открытии Царства Христова иудеи были задолго предупреждены прообразовательным законом Моисея и вещаниями пророков, и когда оно открылось, к участию в нем призваны проповедью самого сына Божия и апостолов. но званые не только не вняли спасительному зову по своекорыстным расчетам, но «наругались над апостолами, убили стефана, умертвили Иакова» (свт. Иоанн Златоуст). Указанием на истребление убийц, по замечанию святого отца, Господь «предсказывает события, случившиеся при веспасиане и тите», т. е. времена разорения Иерусалима. После того, как званые оказались недостойными, апостольская проповедь имела обратиться в язычникам (Деян. 13, 46), которые в притче сравниваются с людьми, «не ходящими по истинному пути, но расшедшимися в разные стороны и блуждающими по распутиям» (блж. Феофилакт). с того времени все мы, и добрые, и злые, призываемся к спасению благодатью Божиею, но потом, по словам блаженного Феофилакта, «жизнь вошедших

на брак подлежит истязанию, и великому истязанию, если по вступлении в веру обрящемся оскверненными: много таких, которые, обольщаясь тщетною надеждою, думают получить Царствие небесное и, думая о себе много, причисляют себя к лику возлежащих». Под одеянием разумеются дела жизни, так что, «если у кого нет жизни чистой, тому нисколько не пользует одна вера, и тот не только отвергается от брака, но и посылается в огонь». наконец, много званых, потому что «Бог призывает всех, но мало избранных, ибо мало спасаемых и достойных избрания Божия: призывание зависит от одного Бога, а быть избранным зависит и от нас».

Ответы на искусительные вопросы и взаимный вопрос о Мессии

Мф. 22, 15–46; Мк. 12, 13–37; Лк. 20, 20–44

Многие уже говорили о Христе, что он Мессия, потому что никто не творил до него таких чудес: он и по морю ходил, и бесов изгонял, и исцелял слепых, хромых, и воскрешал мертвецов. но старейшины иудейские, члены синедриона в ожесточении отвергли Иисуса Христа как спасителя мира и в злобе своей положили предать Его смерти, но не было вины в нем. не желая до времени, из опасения народного волнения, употребить насилие против спасителя, враги Христовы составили новый коварный замысел уловить Его в слове, чтобы предать Его начальству и власти правителя. Душой этого замысла были лицемерные блюстители буквы Моисеева закона – фарисеи. не пренебрегая никакими средствами для достижения своей цели, они пошли в союз с своими противниками – приверженцами Галилейского правителя ирода антипы. иродиане составляли особую партию и по своим убеждениям были близки к саддукеям (Мк. 8, 15; Мф. 16, 6). Целью их было сохранить во что бы то ни стало дружественные отношения к римскому правительству, хотя бы с пожертвованием заветными народными верованиями. т. к. и саддукеи не особенно дорожили этими верованиями, то иродиане смотрели на них как на своих единомышленников, а посему вместе с ними были ненавидимы фарисеями. Представляясь точными хранителями закона и народности, фарисеи гнушались теми нововведениями, которые допускали саддукеи со своими единомышленниками, но решились сблизиться с ненавистными им противниками для того, чтобы воспользоваться влиянием их к большему обвинению господа. они подослали к нему своих учеников, которые вместе с иродианами должны были подойти к Божественному Учителю и с видом благочестивой простоты и искренности предложить Ему для решения один вопрос, никем удовлетворительно еще не решенный. Этот вопрос имел связь с обстоятельствами того времени и представлялся столько же благовидным, сколько и опасным. иудеи, лишившись самостоятельности, платили дань римлянам и никак не могли примириться со своим положением. народ, руководимый фарисеями, думал, что подати, платимые иноплеменникам, противны духу Моисеева закона и что для истинного израильтянина обязательна одна только подать, собираемая для богослужебных потребностей (Исх. 30, 12–16). Между тем приверженцы ирода и часть саддукеев, вынуждаемые необходимостью, считали непротивным закону и дозволенным платить подати иноземному правительству. Хитрые лицемеры, прикрывая свое намерение лестью, со знаками наружного уважения приблизились к спасителю и сказали: Учителю, вемы, яко истинен ecu, право глаголеши и пути Божию воистинну учиши, и нерадиши ни о ком же, не зриши бо на лице человеком, т. е. «ты, конечно, не скажешь ничего из угодливости Пилату или ироду, не убоишься и самого кесаря», – рцы убо нам: чтотися мнит? – Достоит ли нам кесареви дань даяти, или ни? – дамы ли, или не дамы? какое коварство! «не говорят, – замечает святитель Иоанн Златоуст, – скажи нам, что хорошо, что полезно, что согласно с законом, но – чтотися мнит? того только они и смотрят, как бы предать Его и уличить в противлении верховной власти». как можно заключить из льстивого приступа, с которым фарисейские ученики обратились к господу Иисусу Христу, они скорее рассчитывали на отрицательный ответ, думая, что тот, кто называл себя Мессиею, не захочет разрушить чаяния народа, с нетерпением желавшего избавления от иноземного владычества. несмотря на проповедь Евангелия о небесном и духовном царстве, народ продолжал ожидать от Мессии благ земных и, прежде всего, восстановления самостоятельности. но такой ответ, особенно в присутствии иродиан, послужил бы для фарисеев важным поводом к обвинению спасителя перед римским правителем: они не преминули бы выставить Его опасным противником римской власти, возмутителем общественной тишины, тем более вредным, чем труднее было приучить народ к иноземному игу. они сразу побежали бы к Пилату, к ироду, написали бы даже в рим: «сей Человек говорит, что не нужно платить вам налоги. вы нас охраняете от разбойников, строите мосты, дороги, дворцы, а он что говорит?» и сразу Его возьмут и предадут смерти. впрочем, и в том случае, если бы Господь дал утвердительный ответ на предложенный вопрос, фарисеи не могли бы считать себя в потере: значит, он не любит еврейский народ, хочет, чтобы мы пребывали в рабстве, трудились в поте лица и большую часть доходов отдавали завоевателям, и народ, слыша, как прославленный Учитель открыто признает ненавистную власть римлян и объявляет законною подать в пользу чужеземцев, – и притом язычников, пришел бы в крайнее негодование и в пылу страстного увлечения мог прибегнуть даже к насилию, – желательному со стороны врагов господа. наконец, если бы спаситель не удостоил лукавого вопроса ответом, то фарисеи могли бы, воспользовавшись молчанием Его во вред Ему, навсегда подорвать во мнении народа пророческую славу Его.

Сердцеведец ясно зрел злое намерение искусителей, и как Бог, не мог быть обманут. Господь перед всеми обнаружил тайные мысли их, объяснил, с какою целью они пришли, и таким образом в самом начале привел их в замешательство и заставил молчать (свт. Иоанн Златоуст). Что Мя искушаете, лицемери? – он сказал и, не останавливаясь на одном обличении и желая довести своих совопросников самих до решения предложенного ими вопроса, продолжал: принесите Ми златицу кинсонную, – принесите Ми пенязь, да вижу. Принесли Ему пенязь, или динарий, римскую монету, имевшую на одной стороне изображение кесаря с надписью. Показав им это изображение, он спросил: чий образ сей и написание? отвечали: кесарев. Хитрый вопрос о подати разрешался весьма просто, как бы сам собою: воздадите убо, сказал Господь, кесарева кесареви и Божия Богови. слова сии показывают, по толкованию святителя Филарета Московского, что «он признает монету принадлежащею не только имеющему ее по праву приобретения, но и царю по знамению власти его на ней, и прежде всех Богу, сотворившему злато и сребро». отдавайте кесарю, – как бы так говорил Господь, – все, что носит на себе знак власти его, например, деньги: это – обязанность, от которой нельзя освободить себя самовольно; но она «нисколько не препятствует вам в деле Богопочитания, ибо можете и кесарю отдавать, что следует, и Богу воздавать должное». Божие, т. е. молитву, благочестие, – приносите Богу. в таком решении нельзя было найти и тени обвинения: иродиане слышали торжественное признание прав кесаря, но и фарисеи должны были убедиться, что этим признанием нисколько не нарушаются права Божественные. враги Христовы, посрамленные, удалились, удивляясь мудрости ответа, хотя, впрочем, впоследствии перетолковали слова Его, говоря, что он возбранял кесареви дань даяти (Лк. 23, 2).

Еще много готовили Ему подобных искушений, но Господь своей великой премудростью разрушал их в духе любви и милосердия.

Так, по удалении фарисеев, приступили к Иисусу Христу новые искусители – саддукеи, хотя с менее злобным намерением. Это были всегдашние противники суеверных ревнителей буквы закона – фарисеев, отвергавшие бессмертие душ и говорившие, что нет воскресения, ни Ангела, ни духа (Деян. 23, 8). Пользуясь посрамлением своих соперников и рассчитывая возвысить себя в глазах народа, они решились предложить Божественному Учителю тот вопрос, который в спорах с фарисеями составлял для саддукеев главное доказательство против бессмертия душ и воскресения мертвых. Фарисеи, при своем чувственном взгляде на будущую жизнь, которую они уподобляли настоящей, не могли решить этого вопроса. в самом деле, на первый взгляд особенно строгого книжника, умствование саддукеев было не без силы, хотя, как выражается святитель Иоанн Златоуст, основанием его служила «какая-то басня, происшествие небывалое». ссылкой на закон Моисеев об ужичестве (Втор. 25, 5–10; Быт. 38, 8) саддукеи хотели придать вымышленному рассказу кажущееся правдоподобие, а своему выводу – мнимую твердость. Подобно фарисеям, они начали свою беседу с господом со всеми наружными знаками уважения: Учителю, Моисей написа нам, яко аще кому брат умрет и оставит жену, а чад не оставит, да поймет брат его жену его и воскресит семя брату своему. Беша же в нас седмь братия, и первый оженся умре безчаден, не имый семене, ocmaви жену свою брату своему. – Поят вторый жену и той умре безчаден – и третий такожде: и пояша ю седмь и не оставиша семене; последи же всех умре и жена. В воскресение убо, егда воскреснут, которому их будет жена? Седмь бо имеша ю жену. Фарисеи, со своей точки зрения, могли отвечать, что жена по воскресении должна оставаться женою первого мужа, но такое решение не устраняло бы всех трудностей вопроса, оставляя не выясненными права других, также законных мужей. вероятно, саддукеи полагали, что спаситель учит бессмертию согласно с верованиями фарисеев, а посему ожидали, что предложенный ими вопрос поставит Его в крайнее затруднение. По мнению их, Ему оставалось одно из двух: или допустить многомужие, что было бы противно закону Моисееву, или же отвергнуть воскресение мертвых, – и они наперед были уверены в своем торжестве.

С кротостью и спокойствием, свойственными ипостасной истине, Господь отвечал своим собеседникам, что вопрос их не имеет никакого основания и показывает только незнание священного Писания и неверие во всемогущество Божие: Не сего ли ради прельщаетеся, не ведуще Писания, ни силы Божия? в ветхом Завете нигде не говорится, что загробная жизнь будет подобна настоящей, а опыты всемогущества Божия, о которых свидетельствует история израильского народа, записанная в священных книгах, удостоверяют, что для Бога вполне возможно воскресить истлевшее тело. В воскресение – егда из мертвых воскреснут, ни женятся, ни посягают, но суть, яко Ангели на небесех; сынове века сего женятся и посягают, а сподобльшиися век он улучити и воскресение, еже от мертвых, ни женятся, ни посягают, ни умрети бо ктому могут, равни бо суть Ангелом, и сынове суть Божии, воскресения сынове суще.