Эверест. На грани жизни
Шрифт:
— Все зависит от многих факторов и заранее не стоит себя настраивать на две вещи: что подъем окажется простым и что впереди соберутся толпы желающих взойти на вершину. Но да, в последние годы народу здесь стало больше. Опять же, все зависит от времени выхода, погоды, и еще кучи всего.
— А ограничение по времени есть? — задала следующий вопрос Джулия.
— Если до определенного времени не поднимаемся на вершину, то разворачиваемся обратно.
— Это почему еще? — вскинулся Вадим, а вместо меня ему ответила Иоши. Тихим и крайне вежливым
— Ну вы же не первый раз на восхождении. Сами подумайте.
— Давайте я скажу. — вмешалась Джулия.
Ну кто бы сомневался! Я закашлялся, намекая ей все же помолчать, но девушка и ухом не повела, глазом не моргнула.
— Вадим, ну представь ситуацию, когда вы проспали группой на выход, в итоге стали подниматься часа на два позже. А солнышко то в отличие от вас проспать не может. Взойдет, обогреет все вокруг, подтопит смерзшуюся за ночь массу снега и льда и та-дам! Лавина! А на Эвересте еще одна штука есть: после вершины у вас одна мысль, побыстрее вниз идти. Кислорода остается мало, сил еще меньше, а тут резко начинает темнеть. Вот не хотела бы оказаться в таком положении!
— Все верно. — кивнул я. — Все мы здесь не первый раз участвуем в восхождении, все понимаем, что это не увеселительная прогулка. Потому внимательно слушаем рекомендации, не забываем о правилах безопасности. И при малейших подозрениях на нелады с организмом тут же сообщаем мне или Виктору. В базовом лагере покажемся врачу. Если есть хронические болячки обязательно ему сказать. У него есть много медикаментов, но если принимаете что-то специфическое, то должны всегда таскать с собой. Об этом я говорил еще при переписке.
— Главное, чтобы никто не страдал медвежьей болезнью. — глубокомысленно сообщила Джулия. — Имодиума тогда не напасешься.
Я мысленно треснул себя по лбу. И велел расходиться по комнатам. Все равно ничего интересного в городе нет. Разве что рынок с китайскими побрякушками, так их и в Катманду хватает.
Глава четырнадцатая
Когда-то я считала, что уже на высоте две тысячи метров человек может потерять сознание от горной болезни. Но мне тогда было десять лет, так что простительно.
А сейчас я стояла на длинной веранде не менее длинной двухэтажной гостинице и дышала воздухом на высоте три тысячи семьсот метров. И чувствовала себя вполне хорошо. После Занг Му мы прибыли сюда, в городок Ниалам. Здесь провели одну ночь, день и вот теперь длилась вторая ночь. С утра планировали отправиться дальше. Я слышала как ворчал Вадим, которому не терпелось добраться до базового лагеря, но молчала. Чувак просто нервничал, я так поняла, что он уже собирался на Эверест два года назад, но фирма оказалась мошеннической. Тот шум я помнила, тогда гудели все альпинистские форумы. Понятное дело, что Вадим нервничает. Но все равно иногда хотелось ответить ему крайне ехидно.
Я потерла ладони в перччатках. И услышала как скрипнула соседняя дверь. Судя по волоскам, мигом вставших
Ладно, ладно, не совсем уж он и упыристый.
— И что это за бессонница? — послышался хрипловатый голос сбоку от меня.
И внутри все сразу затанцевало, закружилось. Мама моя, это я от одного тембра что ли лужицей растекаюсь? Давно мужчины не было, давно.
— Ты сам тоже не спишь. — заметила, чувствуя как скрипнули перила под его весом. Алекс устроился рядом, с интересом разглядывая небо. Чистое и огромное, с мириадами звезд и запахом холода. Здесь ночами становилось весьма зябко.
— Наш коллективный разум так и не сумел справиться с китайским кондиционером. — признался Алекс. — Виктор и Марк вместе со мной бились над ним два часа. В итоге в номере плюс десять.
— На свежем воздухе хорошо спится. — ответила я не без ехидства и сразу получила ответку.
— То-то я смотрю ты без задних ног дрыхнешь. И ключевое слово "на свежем". Там Вик и Марк вещи раскидали, помыться не удалось, вода холодная только.
Я хмыкнула и сообщила, что для гида он слишком нежный и ранимый.
— На восхождении вообще в лучшем случае влажными салфетками обтираешься и вперед. Знаю я одну девицу, которая каждый вечер бегала мыться, где только можно. Ее потом с температурой под сорок с горы спускали в ближайшую больничку. Двухстороннее воспаление легких.
— На восхождении организм по-другому работает. — серьезно ответил Алекс. — А тут вроде как цивилизация, и я хочу нормальных условий. Но каждый раз понимаю, что не до конца сбросил розовые очки.
— А по мне, так их тебе уже давно в переносицу вдавили. — зевнула я.
Спать хотелось, но в стылом номере я начинала дрожать, даже завернувшись в спальник. Кстати!
Я молча вернулась в номер, вытащила спальный мешок на веранду и начала залезать в него под ошалевшим взглядом Алекса.
— Однако. — вымолвил он, когда я уже превратилась в толстую гусеницу и устроилась на жестком полу веранды.
— Здесь просто холодно. — сообщила любезно, — а в номере холодно, сыро и душно. Тут еще и на звезды можно любоваться. — закончила в спину Алексу.
Тот ушел в номер, не закрыв дверь. Я же, глядя на звезды, прислушивалась к шуму неподалеку. Там кто-то выругался, потом раздался смешок и пожелание идти к чертям. А следом появился довольный Алекс в обнимку со своим спальным мешком.
— Тебя вроде к черту посылали. — сообщила я осторожно.
— Ну они не сильно ошиблись адресом. — зевнул Алекс, устраиваясь неподалеку, тоже похожий на огромную пухлую гусеницу.
Угу, гусеницу с небритой мужской физиономией.
Я молчала, решив поспать. Тем более оказавшись на действительно свежем воздухе организм понял, как устал. И потому в голове уже начали мелькать яркие цветные зарисовки из будущего сна. На миг показалось, что падаю, дернулась и услышала задумчивое:
— И все же, почему ты рассорилась с папочкой?