Евергаден
Шрифт:
Теперь стоит перейти к самому оборудованию, каким они пользовались. Посреди главной, если можно так сказать, парадной площади простирались инструменты имеющие великое множество форм, размеров, линз. Цвета были преимущественно цельнометаллическими, но за счет нетипичного для моих мест принципа освещения они были ближе к белому. Было также немало покрытых стеклом резервуаров,
– Я бы рассказал об этом толстосу… пациенте, но Вы скорее всего еще встретитесь с ним. Постарайтесь сами всё понять. Понимание принципов куда важнее бесполезного хранения информации в голове.
– Он к этой трубке присосался как младенец к груди. Это что ли пары чего-то наподобие опиума? Его даже сейчас ведь китайцам не скармливают. Его вред вроде доказан.
– А что есть вред? Жить не имея легких по большей части своей или же притуплять их боль, делая акцент на ускорении регенерационных процессов?
– Ну, мне кажется, что если бы я столько жил и употребял, то я бы устал уже наверняка существовать. Мне бы все приелось и я бы чувствовал себя растением. А эта боль на миг бы, но меня омолодила бы.
– Странные понятия у тебя… у Вас о молодости. Ну моя жизнь не соизмерима с его по протяженности, поэтому не мне судить. Стажировка здесь его явно поменяет. Впрочем ты еще может и сам его изменишь. И да, все эти технологии это только наработки семилетней давности. Ты увидишь еще много научно интересного.
Холодный белый свет и сырость в совокупности своей в конечном счете однако коробили мой рассудок, ибо я люблю темноты и сырость. Это как если бы внутри сладости попадался кусочек чего-то кислого.
Второй этаж
Холод пронизывал это место. Температура по всей видимости была около пяти градусов цельсия. Однако мне здесь было приятно. Это был ботанический уголок. Здесь были такие растения, которых я до этого никогда не видел даже в учебниках по ботанике. Один из цветов был насыщенно темно-зеленым с таким процентом хлорофилла, что пигмент мог бы потенциально стать и фиолетовым, но до этой грани не доходило пока что.
Очевидно предположить, что здесь происходило селекционирование сортов растений, однако сама цель мне не была ясна. Но это было во всяком случае красиво. Все объекты исследования насыщали комнату кислородом, отчего дышать здесь было на редкость приятно. Если и есть на земле земля обетованная, то воздух на ней должен быть именно таким как здесь. Одним словом – магнифесентально. Это место сущий храм для ботанистом. В этой комнате среднего размера не так много человек, они двигаются практически не замечая меня. Странно, что они не ведут себя как люди. Ученые довольно странные люди. Тратят время на учебу, ничего не добиваются, а потом умирают.
– Скажите, Винсент, мне конечно наука безусловно интересно, но скажите, сколько здесь платят? Сколько я смогу получить полсе обучения?
– Можно подумать Вас еще сюда возьмут. Знаете систему конструктивной критики, сначала говорить хорошо, потом плохо, а потом никак. Тоже самое и здесь. Я показываю студентам лишь красивую часть, а со всей уродливой частью медицины Вы еще не сталкивались. Уверяю, самое страшное еще впереди. Кстати, давай уж если на то пошло дело наконец-то покажу ваши апартаменты.
Конец ознакомительного фрагмента.