Евергетин или Свод богоглаголивых речений и учений Богоносных и Святых Отцов
Шрифт:
У дивного патриарха Иоанна был племянник по имени Георгий. Как — то его оскорбил в городе какой — то кабачник. Юноша тяжело страдал, и его чувство было двояким: уж слишком велико было социальное различие между ним и оскорбителем — он близкий родственник Патриарха, а тот — ничтожный человек. Поэтому Георгий пришел на аудиенцию к святейшему, со слезами на глазах открыл ему смятение своего сердца и пожаловался на оскорбителя.
Когда патриарх увидел душевные муки юноши, то, желая утешить и поддержать его, воскликнул:
— Да
Племянник оторопел от таких слов и успокоился.
— Чадо мое возлюбленное, — продолжил патриарх. — Если ты поистине хочешь быть и называться моим племянником, готовься не только к оскорблениям, но и, скажу тебе больше, к бичеванию. Настоящее благородство — не в плоти и крови, но в душевной добродетели.
Затем он вызвал начальника всех городских питейных заведений и приказал ему впредь не брать ни денег, ни пожертвований на Церковь от этого оскорбившего его племянника кабачника, когда будет проходить сбор налогов. Все удивились небывалому незлобию мужа и с удивлением встретили месть, которая и вправду потрясла всю Александрию.
Апостолу Иоанну удалось спастись во время страшного кораблекрушения. Через сорок дней пребывания в море волнами выбросило его на сушу неподалеку от Ефеса, где он увидел меня, Прохора, стоявшего на берегу, о чем он предсказывал мне еще до кораблекрушения. (Примеч. — После Вознесения Господа нашего Иисуса Христа апостолы собрались и оросили жребий, кому куда идти проповедовать Евангелие. Апостолу Иоанну выпала Азия. Поскольку он с трудом согласился, то по пути в Ефес по попущению Божиему судно, на котором он плыл, потерпело кораблекрушение и затонуло. Однако пассажиры, среди которых был его ученик апостол Прохор, спаслись по Божьей милости — их выбросило волнами на берег. Из всех пассажиров пострадал только Иоанн — сорок дней и ночей его трепало волнами в открытом море, пока, в конце концов, не вынесло на сушу неподалеку от г. Ефеса) Иоанн обнял меня, воздав благодарение Богу, и мы вместе отправились в Ефес и (вскоре) добрались до площади Артемиды, где находилась баня Диоскорида, начальника города.
— Чадо Прохор! — сказал Иоанн. — В этом городе пусть никто не знает, кто мы и ради чего сюда пришли, пока Господь не откроет нас, и мы не получим откровение от Него.
Когда он это говорил, появилась Романа, служанка Диоскорида, заведовавшая баней, женщина крайне злобная, из — за чего все обходили ее стороной. Прибираясь в бане, она увидела нас и сразу прикинула — раз мы в таком жалком виде, наверное, голодные и нищие, то нас можно нанять на работу за самую скудную плату и обратилась к Иоанну:
— Откуда ты, человече, и какая твоя вера?
— Мы из другой страны, — отвечал Иоанн, — иудеи по происхождению, христиане по благодати, только что спаслись после кораблекрушения.
— Хочешь топить у меня печь в бане, — спросила она, — а твой спутник будет убираться в купальне?
Иоанн согласился.
Романа привела нас в баню, показала, кому что делать, и назначила ежедневную плату: три литры хлеба и четыре обола деньгами. На четвертый день нашего пребывания Иоанн, которому никогда прежде не приходилось быть истопником, натопил печь не так жарко, как требовалось.
Романа,
— Бродяга, бездельник, жалкий изгнанник, паршивый неумеха! Зачем ты взялся за эту работу? Обманщик — вот кто ты! Но я тебя выведу на чистую воду. Ты теперь раб Романы. Меня знают даже в Риме! Не рассчитывай избежать руки своей хозяйки — я тебя везде найду, если посмеешь бежать, и растопчу без пощады. Лучше бы ты думал о работе так же, как о жратве не то раздавлю без всякой пощады.
— Госпожа, — миролюбиво оправдывался Иоанн, — я только недавно приступил к работе и никогда этому раньше не учился. Время обогащает опытом, и оно, несомненно, благосклонно к тем, кто трудится.
После этих слов Романа ушла. А я был подавлен ее жестоким обращением с Иоанном и думал о том, как ему тяжело. А ведь мы прожили тут всего четыре дня.
Иоанн Духом прозрел мои мысли и сказал:
— Чадо Прохор, из — за того, что я поколебался помыслом, когда мне выпала Азия, ты знаешь, в какую беду мы попали. Не только мы, но и ни в чем не повинные корабельщики были наказаны из — за меня, потерпев катастрофу, и только Божией милостью все спаслись. А меня сорок дней носило морскими волнами, чтобы я научился слушаться Бога, а не человеческих помыслов. Наконец, Бог смилостивился над родным Ему человеком и вынес меня на сушу. Ты это знаешь, поэтому не роптать ты должен, а благодарить Его за такие искушения. А пустые угрозы какой — то женщины даже не считай искушением. Иди, займись своим делом и исполняй его со всем усердием. Господь наш Иисус Христос, Творец всего дал нам образ терпения, указав на его пользу: В терпении вашем спасайте души ваши (Лк 21, 19).
Его слова избавили меня от печали и окрылили. На следующей день Романа пришла и сказала Иоанну:
— Про тебя я опять много наслушалась всякого, говорят, что ты нарочно небрежно работаешь, чтобы я тебя прогнала. Но ты этого не дождешься, сам готовишь беду на свою же голову. Если увижу, что это так, то от тебя живого места не оставлю, так изуродую — пошевелиться не сможешь.
В ответ Иоанн не сказал ни слова. Романа увидела в его кротости и молчании только трусость и упрямство. Она рассвирепела и стала угрожать:
— Разве ты не мой раб, злодей? Что молчишь? Разве ты не согласен, что тебе повезло? Отвечай мне!
— Да, мы твои рабы, — ответил он, — я и вот со мной Прохор.
Романа запомнила эти слова. Она решила лишить нас свободы и, чтобы исполнить свой коварный замысел, пошла к нотариусу.
— Много лет назад, — сказала она законнику, — от меня сбежали два раба, доставшиеся мне от родителей. Лет прошло много, и бумаги затерялись. Теперь они явились ко мне и признались, что они мои рабы. Можно ли изготовить на них новые купчие?
— Если они при свидетелях признают, что они рабы, доставшиеся тебе от предков, то да, — ответил нотариус.
Иоанн прознал это Духом и сказал мне:
— Чадо Прохор, знай, что эта зловредная женщина потребует от нас письменного подтверждения и сделает так, что свидетели подтвердят, что мы ее рабы. Но пусть тебя это не печалит, напротив, радуйся. Ибо через это Бог прославится и вскоре откроет, кто мы.
Не успел он проговорить это, как вошла Романа. Она схватила Иоанна за руку и стала его колотить со словами: