Евергетин или Свод богоглаголивых речений и учений Богоносных и Святых Отцов
Шрифт:
Царство Бога Отца потенциально во всех верующих, а реально в тех, кто посвятили все свое намерение Богу и избрали дальше жить всей душой и телом в Духе. Они и могут сказать: "И уже не я живу, но живет во мне Христос" (Гал 2, 20).
Глава 25: Когда Бог оставляет (тебя) и посылает искушение, что нужно делать, чтобы вернуть благодать (Святого) Духа
1. Из святого Диадоха
Научающая
Так, если во время кормления дитя ведет себя плохо, то мать оставляет его на короткое время, чтобы он, увидев вокруг себя чужих скверных людей или диких зверей, испугался и со страхом и слезами бросился в материнские объятья.
Так же по попущению ниспосылается оставленность, и нас, как осужденных, передают во (власть) демонов, коль душа не хочет любить Бога. Но ведь мы не какие-нибудь малодушные дети (да не будет!), но истинные Божьи чада, удостоившиеся за веру Божьей Благодати, смиренно просим у Нее материнского молока, чтобы с помощью Ее благости придти "в мужа совершенного, в меру полного возраста Христова" (Еф 4,13).
Научающая нас богооставленность причиняет великую печаль, смиряет и вызывает в душе некоторое разочарование самим собой и тем самым смиряет, дабы избавить ее от тщеславия, из-за которого она так часто спотыкается. Такая оставленность сразу вызывает в сердце страх Божий, слезное покаяние и великое стремление к молчанию, а лучше молчания больше нет ничего на свете.
Попущение, когда Бог отвращается от нас, наполняет душу отчаянием, неверием, гневом и ослеплением. Но нам нужно знать, что и в таком случае следует обращаться к Богу.
В случае оставленности мы должны приносить Богу благодарность с извинением за то, что невоздержанность наших намерений помешала Ему продолжать утешать нас, и Он, как благой Отец, решил научить нас отличать добродетель от порока.
А в случае отвращения мы должны признать, что до этого грешили не переставая, и поэтому только сильной скорбью можем привлечь Божье внимание к нашему сердцу.
Также должно знать, что при оставлении, если душа вступает в жестокую борьбу с сатаной, то поскольку это попущение ради назидания, то хотя благодать скрывает свое присутствие, все же она незаметно помогает душе и сражается за нее, чтобы та поняла — только с помощью Божией благодати она смогла победить.
Благодать поначалу весьма ощутимо присутствует в душе, освящая ее собственным светом. Когда же совершаются подвиги, она по большей части неведомым образом творит свои таинства в боголюбивой душе, чтобы, вселив в нас радость, вывести нас на путь божественных созерцаний как призванных от неведения к ведению. Так во время подвига она оберегает наше ведение от тщеславие.
О нашем оставлении надлежит нам скорбеть умеренно, только чтобы смириться и подчиниться славе Господа. Но также и радоваться мы должны в меру и в надлежащее время, окрыляясь только благой надеждой. Как слишком многая скорбь повергает
Младенцам же в духовной жизни скажу: в середине между просвещением и оставлением лежит опыт. Середина между печалью и радостью — надежда. "Твердо уповал я на Господа, и Он приклонился ко мне и услышал вопль мой" (Пс 39,1) И еще: "При умножении скорбей моих в сердце моем, утешения Твои услаждают душу мою" (Пс 93,19).
2. Из святого Максима
Существует четыре рода оставления. Промыслительное, которое посылается, чтобы спасти оставленных через мнимое оставление. Так, Господь был оставлен Своим Отцом (Мф 27,46; Мк 15, 34). Испытательное — как в случае с Иовом (Иов 1, 12) и Иосифом (Быт 37, 18–28), которое показало первого столпом мужества, а второго — столпом целомудрия. Наказывающее отеческое оставление необходимо, чтобы человек не превозносился умом и сохранил преизбыток благодати, как апостол Павел (2 Кор 12,7). Оставление ради обращения, как, например, в случае с иудеями — им были посланы мучения, чтобы склонить их к покаянию (Иер 25,8-13; 2 Пар 36,6-21; Лк 19,41–44). Все четыре способа спасительны и исполнены божественной благости и человеколюбия.
Глава 26: О том, что созерцание приводит ум в исступление и заставляет забыть о всем земном и что благодать Духа становится для совершенных всем: и пищей, и питием, и одеждой, почему некоторые святые, живя как бы выше законов природы, либо не пользовались ими совсем, либо лишь в самой незначительной степени, ибо их питала благодать
1. Из Отечника
Как рассказывали про авву Иоанна Колова, однажды он вил веревку из двух мотков, но потом стал вить только из одного и не заметил этого, пока веревка не дошла до стены — настолько его ум был погружен в созерцание.
Брат пришел, чтобы забрать корзины, которые сплел авва Иоанн. Тот вышел к нему и спросил:
— Ты зачем пришел, брат?
— За корзинами, авва.
Старец вернулся в келью за своим рукодельем, но забылся и сел шить. Брат опять постучался, и когда авва вышел, сказал:
— Принеси корзины, авва.
Старец вернулся в келью и опять сел шить. Брат снова постучался. Авва вышел и спросил:
— Ты зачем пришел, брат?
— За корзинами, авва.
Иоанн взял его за руку, ввел в келью и сказал:
— Если тебе нужны корзины, забирай их и иди — у меня нет времени думать об этом.
Как-то к нему пришел погонщик верблюдов забрать заказанную работу и идти дальше. Авва вошел в келью, чтобы вынести ему веревки, но, взяв их в руки, забыл о погонщике потому что его разум был неразлучен с Богом. Обеспокоенный погонщик верблюдов опять постучался в дверь. Авва снова пошел за веревкой и опять забылся. Когда погонщик постучался в третий раз, то авва вернулся к себе, бормоча под нос:
— Веревка-верблюд, веревка-верблюд.