Эверси

Бойд Наташа

В моём животе стал медленно растекаться жар.

— Разве я не сказала, что ты затрагиваешь слишком личное? — прохрипела я.

— Да, но ты меня не остановила. Я же сказал «останови меня». — Джек одновременно излучал самодовольство и что-то ещё, но я не могла точно сказать, что именно.

Мне следовало поставить его на место, несмотря на то, что моё сердце колотилось в груди как сумасшедшее.

— Ну, так что ты имел в виду, когда сказал, что остановить тебя было очевидным и умным решением?

— Как же я не догадался, что ты об этом не забудешь?

Я

пожала плечами.

— Ну, — продолжил он. — Почему бы тебе для начала не закончить свой список?

— У тебя есть девушка.

— Была.

Лаааадно. Была. Это уже становилось интересным.

— До тех пор, пока ты её не простишь, и вы снова станете парой?

Джек кивнул.

Я молча уставилась на него.

— Ты только что кивнул? — недоверчиво спросила я. Этот парень почти поцеловал меня, а теперь признался, что собирается вернуться к своей бывшей. В животе всё перевернулось. Бедная глупая девушка-лохушка с побережья влюбляется в самопровозглашённого мудака, причем делает это охотно. У меня, конечно, были подозрения, что он может оказаться пустышкой, в смысле, этот парень же актёр. Он играет с чувствами и притворяется, чтобы зарабатывать себе на жизнь. Боже, это было за пределами моего понимания.

— Да, но только потому, что у нас контракт. Мы должны быть вместе. Я не жду, что ты поймёшь.

Похоже, мне стало ещё хуже.

— Ты прав, не пойму. В смысле, я понимаю концепцию, но я просто не понимаю, как можно согласиться на нечто подобное. — Просто отлично. Он был пустым сосудом, мелким, эгоистичным актёром, который торговал своей личной жизнью ради популярности. А это означало, что я смогла бы спокойно перешагнуть через такого как Джек. Ух ты, его отношения с Одри Лэйн были основаны на контракте? Миллионы поклонников могли считать себя обманутыми.

— Сейчас в моих глазах ты выглядишь отвратительно.

— Я и чувствую себя отвратительно.

Но недостаточно. Ух.

— А ты не стесняешься в выражениях, да?

Джек засунул руки в карманы.

— Не совсем.

Он скрестил ноги, принимая более удобную позу, будто собирался остаться здесь надолго.

— Есть ещё причины?

— А сейчас они нам нужны? В смысле, чисто теоретически. Всё равно этого никогда не произойдет.

Он вздохнул, откинул голову назад и закрыл глаза.

— Итак... что ты имел в виду, сказав, что это было умное решение? — спросила я, раз уж мы решили быть такими честными.

— То и значит. Я связан контрактом. По крайней мере, до тех пор, пока фильм не перестанут крутить в кинотеатрах. Во всём мире. Или пока боссы «Пик Интертеймент» не перестанут об этом беспокоиться. О нас. Обо мне.

Несколько минут мы оба молчали, стоя друг напротив друга у противоположных стен. Я всматривалась в лицо Джека. Его волосы были слегка взлохмачены, будто он давно не подстригался, длинные чёрные ресницы отбрасывали тени на щёки, когда он закрывал глаза. Его красивые губы — те самые, которые я упустила шанс попробовать на вкус — были поджаты и прикушены зубами.

—

Я всё испортил? — наконец спросил Джек, посмотрев на меня.

— Что именно?

Он кивнул.

— Хороший вопрос. Я имел в виду ту часть, когда мы счастливо сосуществовали во взаимовыгодной помощи, как бы странно это ни звучало.

— Вся ситуация и выглядит странной, не находишь? — усмехнулась я.

И по каким-то причинам я начала смеяться, а затем не смогла остановиться. Я смеялась так сильно, что у меня заслезились глаза и заболели бока. Можете назвать это выходом напряжения или зачислить меня в общество придурков. Вероятно, в какой-то момент я начала сопеть и фыркать. Это была кульминация. В любом случае, всё закончилось тем, что Джек тихо посмеивался вместе со мной и качал головой в недоумении.

— Боже, Кэри-Энн. Я никогда не встречал кого-то с таким диапазоном эмоций, как у тебя. А я актёр, и это о чём-то да говорит.

Внезапно почувствовав себя неловко, я перестала смеяться. Я знала, как выгляжу в разгар смеха: однажды летом, незадолго до смерти моих родителей, бабуля сфотографировала нас с Джаз. Я даже не помню, над чем мы смеялись, но помню, что мои ноздри раздувались, а щёки были покрыты красными пятнами. Мне всегда казалось, что на той фотографии я напоминала лошадь. Вытерев глаза, я постаралась взять себя в руки.

— Удивительно, — сказал Джек, глядя прямо на меня, и покачал головой.

— Что удивительно?

— Удивительно, — повторил он. — Ты, судя по всему, даже понятия не имеешь, как чертовски красива.

Внезапно очухавшись от приступа смеха, я замерла и в упор поглядела на Джека.

А он просто смотрел на меня, скрестив руки на груди, будто бросал вызов.

Я потеряла дар речи. Чёрт, этот парень невероятно хорош.

— Уже поздно. Мне нужно идти, — наконец сказал он.

Я молча кивнула.

— Ты завтра работаешь?

Я покачала головой.

Оттолкнувшись от стены, Джек шагнул ко мне. Если это вообще было возможно, то он стал выглядеть как-то по-хищному.

При его приближении я сильнее вжалась спиной в холодную стену, а когда он упёрся ладонями по обе стороны от меня, то вообще забыла, как дышать. Его тело находилось всего в паре сантиметров от меня, а голова наклонилась к моей шее.

— Я рад, что мы озвучили все наши причины, Кэри-Энн, — тихо сказал Джек, выдыхая слова прямо мне в ухо. — Но это не означает, что ничего не произойдёт.

Мой желудок передёрнуло, а дыхание стало глубоким, больше напоминая неловкое пыхтение. Упёршись ладонями в твёрдую грудь парня, я оттолкнула его на расстояние вытянутой руки.

— Ух ты, тебе никто не говорил, какой ты высокомерный тип?

— Не высокомерный. Уверенный. Это разные вещи.

— Что ж, можешь перестать быть таким уверенным по поводу поцелуев со мной. — Мой взгляд ожесточился.

Я чувствовала себя игрушкой «йо-йо», которую он крутил туда-сюда. Каждый раз, когда я думала, что передо мной настоящий Джек, он проявлял себя с такой стороны, что я начинала задаваться вопросом: а не напридумывала ли я себе всё это.