Эвервилль
Шрифт:
Слева мелькнула какая-то вспышка, и в ее свете Джо смог разглядеть, что таилось под шевелящейся поверхностью. Он двинулся к ней и впервые получил знак, что его присутствие замечено. Конвульсии оболочки стали судорожными, ее частицы начали выделять какую-то темную жидкость, словно в попытке закрыть от пришельца внутренность яйца. Когда Джо достиг поверхности, ее колебания дошли до критической точки, выбросив наружу дюжину существ.
Они показались Джо бесформенными. Он не мог различить ни голов, ни ног, ни глаз. Но они извивались и вздрагивали, как
Теперь он подобрался слишком близко к источнику света, чтобы отступать. Стараясь не смотреть на отвратительных существ, он устремился в щель между кусками оболочки и дальше вниз, в глубину яйца.
Он попал в длинный тоннель, непрерывно сужавшийся, будто движение шло по спирали. Свет, приведший его сюда, не тускнел и не менялся, пока Джо несся по очень узкому тоннелю — казалось, здесь не пролезет и волос. Джо поду мал, что тоннель может исчезнуть с ним вместе, но тут движение замедлилось, а потом и вовсе замерло. Джо завис в пространстве, пронизанном светом. Он чувствовал все отчетливее, что за ним кто-то наблюдает.
Он бесстрашно встретил взгляд невидимки, и в его мыс лях сразу же возникли чистые и светлые образы покинутого мира.
Поле мягкой высокой травы, колеблемой легким ветер ком. Крыльцо, утопающее в алых цветах, на нем смеющийся ребенок со светлыми кудряшками. Ночное небо над городом и горящая звезда.
Он понял: здесь кто-то мечтает об Альтер Инцендо. Этот кто-то бывал там и видел все собственными глазами.
Человек. Это человек. Может быть, пленник иадов, запертый в блестящей спирали и хранящий воспоминания — все, что у него осталось?
Джо не знал, где его товарищ по несчастью. Быть может, Джо сумеет освободить его, вырвать из клетки.
Он повернул и помчался в обратную сторону в надежде, что узник последует за ним, и не был разочарован. Когда тоннель вновь начал расширяться, Джо обернулся и почувствовал на себе взгляд.
Однако это действие не обошлось без последствий. В стенах тоннеля появились трещины, оттуда стала сочиться та же черная жидкость — не кровь иадов, как он решил поначалу, а сырье для их воспроизведения, мгновенно образующее причудливые уродливые фигуры.
Но в лихорадочном движении жидкости, в содрогании стенок тоннеля Джо ощутил страх. Может ли плоть Иад или управлявшее ею сознание испугаться его? Или они боятся того, кого он вывел из темницы?
Чем дальше продвигались два духа, тем больше Джо укреплялся в этом мнении. Трещины превратились в расщелины, исторгавшие вязкую жидкость; но, прежде чем развалины тоннеля похоронили их в себе, они вырвались и понеслись прочь, уворачиваясь от порождений яйца. Некоторые из тварей имели крылья, другие казались вывернутыми наизнанку, третьи походили на стаю горящих птиц, сложившихся в единое тело. Все они неслись за беглецами дикой ордой, бешено крича
Конвульсии так усилились, что Джо потерял своего товарища. Он попытался вернуться за ним, но орда безобразных существ налетела на него, немилосердно толкая и пиная. Он погрузился во тьму, теряя остатки сознания; потом, к его изумлению, появился свет, накрывший его колпаком, и вместе с этим светом Джо провалился куда-то вниз.
Там внизу он увидел бурлящее море сновидений, а за ним — город. Волны в его гавани поднялись так высоко, что корабли готовы были выплыть на улицы.
Это был Ливерпуль. Падая вместе с черным дождем иадов, Джо успел бросить взгляд на проход между мирами. Он раз глядел сквозь туман темную щель, а в ней, как ему показа лось, — звезду над хребтом Хармона.
Потом он ударился о воду и был подхвачен огромной волной. Прежде чем Джо потерял сознание, она подняла его, вынесла на улицы города и оставила там.
VI
1
— Счастливчик этот Джо, — произнес кто-то, наклонившись над Фебой. Лицо его было растрескавшимся, как ручей Ангера в засуху.
Феба подняла голову с каменного ложа:
— Что с ним?
— Я говорю, что он счастливчик. Ты так говорила о нем…
— Что говорила?
— Повторяла его имя, — сказал Король Тексас.
Она глянула за его плечо. Пещера, где они находились, была полна людей, сидевших, стоявших и лежавших.
— А они меня слышали? Король заговорщицки улыбнулся:
— Нет. Только я.
— Я сломала себе что-нибудь? — Она оглядела свое тело.
— Нет. Здесь нельзя проливать женскую кровь.
— А Муснакаф?
— Что Муснакаф?
— Он выжил?
Король Тексас покачал головой.
— Меня ты спас, а как же Муснакаф?
— Я ведь предупреждал ее. Сказал, что убью его, если она не вернется.
— Но он не виноват.
— Я тоже. Виновата она.
— Тогда почему ты не выкинешь ее из головы? Вон у тебя какое общество.
— Это не общество.
— А что?
— Взгляни сама.
Она села и посмотрела на фигуры, осознав свою ошибку. Это были не люди, а статуи, сплавленные из кусков блестя щей руды или грубо вырубленные из камня.
— Ты их сделал?
— А кто же еще?
— Ты в самом деле здесь совсем один?
— Да, хоть и не по своей воле.
— Значит, ты делал их, чтобы создать иллюзию общества?
— Нет. Я пытался создать хоть какое-то подобие Мэв О'Коннел.
Феба спустила ноги с ложа и встала.
— Ничего, если я на них посмотрю?
— Смотри, — разрешил он, а когда Феба проходила ми мо, прошептал: — Тебе все позволено.
Она притворилась, будто не слышит.
— А Мэв это видела? — спросила она, рассматривая статуи.
— Одну или две. Но они не произвели на нее никакого впечатления.