ограничивая себя работой в оперном театре и концертными выступлениями, Нестеренко часто принимает участие в исполнении кантат и ораторий. Он охотно исполняет басовые партии в «Патетической оратории» Свиридова и Четырнадцатой симфонии Шостаковича, Девятой симфонии Бетховена, «Реквиеме» Верди. Вспомним, что только за последнее время он пел в «Реквиеме» в Лондоне, Болонье, Париже под управлением знаменитых дирижеров Р. Мути и А. Ломбарди, а партнерами его были такие певцы, как К. Ричиарелли, Ф. Коссотто, Р. Скотто, К. Те-Канава и другие звезды мирового вокала.
С каждым годом растет международная слава Евгения Нестеренко. Его ждут в крупнейших оперных театрах мира. Триумфально проходят гастроли советского певца на сценах Венской оперы, лондонского «Ковент-Гардена», знаменитого аргентинского театра «Колон», в оперных театрах Мюнхена и Сан-Франциско, на фестивале «Арена ди Верона», где он, кстати говоря, впервые выступил в драматической легенде Берлиоза «Осуждение Фауста», добавив к своей «портретной галерее» Мефистофелей третьего. Этот перечень можно было бы продолжить. В сезоне 1977/78 года он не раз выходил на сцену «Ла Скала», принимая участие в юбилейных спектаклях по случаю 200-летия этого театра в операх Верди «Дон Карлос» и «Разбойники». Если партия Максимилиана в «Разбойниках» невелика по объему и привлекла певца главным образом редкой возможностью обратиться к раннему Верди, то роль Филиппа II уже давно принадлежит к общепризнанным вокальным и сценическим удачам Нестеренко. 7 января 1978 года, накануне своего сорокалетия, Нестеренко исполнил партию Филиппа II в торжественном спектакле «Ла Скала», который транслировался по телевидению на весь мир. Это стало еще одним подтверждением мирового признания советского артиста.
Когда настоящее издание уже готовилось к печати, Нестеренко впервые выступил в роли Сусанина, ознаменовавшей собой крупный этап в его творческой биографии.
Написанная Глинкой в расчете на феноменальный голос О. Петрова, партия Сусанина требует от исполнителя сочетания мощи баса с подвижностью баритона. У Нестеренко она звучит ровно сверху донизу, никаких провалов, никаких «глухих нот». Все выпевается легко и естественно. Особенно впечатляют густые, опертые на грудь ходы вниз. Но не столько безукоризненностью пения покоряет Сусанин — Нестеренко, сколько задушевностью и искренностью исполнения. В этот образ артист вложил все богатство своей натуры, всю щедрость своего сердца. Его Сусанин — настоящий вольный сын земли русской. Он вовсе не старик, а высокий статный крестьянин с гордой осанкой. Предельная внутренняя наполненность певца позволяет ему через изумительное владение тембральными красками передать сложнейшие душевные переживания героя. Чего стоит один только не поддающийся описанию возглас: «Антонида! Ради бога!». В нем и предчувствие вечной разлуки с любимой дочерью, и призыв к стойкости, и еще десятки чувств, пронесшихся в этот миг в смятенной душе уходящего на смерть Сусанина. Но, конечно, подлинной кульминацией роли остается сцена в лесу. Нестеренко достигает в ней потрясающей экспрессии чувств, заставляющей зрительный зал взрываться в едином эмоциональном порыве. Вместе с тем артист создает образ исключительной обобщающей силы, достигая высот подлинно патриотического звучания. Сусанин — Нестеренко чувствует и мыслит от имени всего народа, неразрывна его связь с Родиной. Совершенно ясно, что в исполнении Нестеренко ярко вспыхнула новым светом великая отечественная традиция, освященная именами О. Петрова, Ф. Шаляпина, М. Михайлова.
Евгений Нестеренко находится в расцвете своего выдающегося таланта, во всеоружии великолепного мастерства. И сейчас ему, как подлинному художнику-творцу, знакомы сомнения, неудачи, долгие дни мучительных раздумий. Постоянная неудовлетворенность, ненасытная жажда совершенствования и открытия нового, неизведанного обещают еще много встреч с этим прекрасным артистом, позволяют ждать от него новых художественных откровений.