Евгения, или Тайны французского двора. Том 1
Шрифт:
Именно в силу этого парадокса наиболее популярной на рубеже веков стала трилогия Георга Борна, включившая в себя романы «Евгения, или Тайны французского двора», «Изабелла, изгнанная королева Испании, или Тайны мадридского двора» и «Дон Карлос», — так называемая «трилогия о карлистских войнах». Она охватывает период европейской истории с 30-х до 70-х годов прошлого века, хотя в основном действие происходит в 70-е годы, то есть в современную Борну эпоху, в трех европейских странах — Франции, Испании и Англии. Центральное историческое событие, вокруг которого выстраивается повествование этих трех романов, — династические войны в Испании между двумя ветвями испанских Бурбонов в 30-х
Первая карлистская война началась в 1833 году, после смерти короля Фердинанда II, сына Карла IV, оставившего в качестве наследницы испанского престола свою малолетнюю дочь инфанту Изабеллу. Ее регентшей стала вдовствующая королева Мария-Христина. Незадолго до смерти Фердинанд, уступая давлению своей царственной супруги, издал новый закон о престолонаследовании, который дал право женщинам — прямым потомкам королевской правящей династии наследовать престол и самостоятельно управлять государством. Это был акт, не имевший исторического прецедента в Испании, где, в отличие от Англии, престол наследовался всегда только по мужской линии. Фердинанд, не имевший сыновей, обеспечил тем самым своей единственной дочери Изабелле право стать царствующей королевой, а своей вдове Марии-Христине — положение регентши, то есть фактического правителя на все время отрочества инфанты.
Такое оригинальное решение вопроса о престолонаследовании никак не устраивало младшего сына Карла IV — Карлоса, который, зная о близкой кончине своего брата Фердинанда, уже готовился занять его место. Появление предсмертного указа короля, который отбирал у Карлоса право на испанский престол, встретило бурю негодования у сторонников Карлоса. Они объявили новый порядок наследования незаконным, и 4 октября 1833 года дворяне — сторонники старых порядков — во главе с претендентом на престол доном Карлосом Старшим (он выступал под именем Карла V) подняли восстание в городе Талавера против Марии-Христины — регентши при инфанте Изабелле.
В борьбе за власть карлисты использовали крестьянство Страны Басков, Каталонии, Наварры, Валенсии, Арагона, которое находилось под влиянием местной знати и католического духовенства. Национальная проблема в Испании, состоявшей из множества провинций, сильно отличавшихся в своих обычаях, языке, культуре, достигла необычайной остроты во второй половине прошлого века. Дон Карлос Старший умело играл на настроениях тех провинций, где национальные чувства были наиболее сильны. Это в первую очередь были Каталония и Страна Басков, где говорили на каталонском и баскском языках, а не по-испански, и где Испания воспринималась как поработительница этих некогда независимых территорий. Дон Карлос, учитывая антииспанские устремления этих областей, обещал восстановить их старинные вольности.
Марию-Христину поддерживали либеральное дворянство и буржуа («христиносы»), заставившие регентшу согласиться на осуществление ряда реформ в ходе развернувшейся в 1834 — 1843 годах революции.
Карлисты в основном придерживались тактики партизанской войны. Особенно мощным карлистское движение было в Каталонии и Стране Басков, где действовали отряды под предводительством Т. Сумалакарреги и Р. Кабреры-и-Гриньо. Кульминацией первой карлистской войны стал 1837 год, когда четырнадцатитысячное войско карлистов во главе с доном Карлосом Старшим пыталось овладеть Мадридом. После провала этой операции карлистское движение быстро пошло на убыль, и в 1839 году Дон Карлос Старший был вынужден бежать из Испании, перейдя французскую границу.
В 1840 году был подавлен последний очаг партизанской войны — прекратила сопротивление повстанческая армия Кабреры-и-Гриньо.
Дон
Несмотря на провал обеих попыток посадить на престол младшую ветвь Бурбонов вооруженным путем, карлистское движение после 1876 года не исчезло с политической сцены Испании. По-прежнему делая ставку на национальные разногласия и трения в отношениях разных провинций, карлисты поддерживали все раскольнические силы в стране в форме так называемых «традиционалистских течений». Уже в XX веке карлисты приняли активное участие в военно-фашистском мятеже 18 — 19 июля 1936 года и стали сотрудничать с франкистским режимом. Карлисты поддержали кандидатуру нынешнего испанского монарха Хуана Карлоса, утвержденного в 1969 году по предложению Франко будущим королем Испании, которым он и стал после смерти Франко. А поскольку Хуан Карлос является потомком дона Карлоса Старшего, следует признать, что карлисты все-таки добились своего.
В трилогии Борна, подробно описывающей сложные перипетии борьбы за власть в Испании, практически нет батальных сцен, больших эпических полотен. Следуя законам авантюрного романа, Борн создает атмосферу камерности, тайны, интимного полумрака, недосказанности. Действие ограничено то стенами королевского дворца, то убогой каморкой, где выросла в благородной бедности прелестная невинная героиня — «инженю»; действие происходит на узких старинных улицах Мадрида и Парижа, в детском приюте и подземелье инквизиции, но никогда — на открытом пространстве, будь то площадь или поле боя.
У Дюма в «Королеве Марго» рассказ о главном историческом событии — Варфоломеевской ночи — остается за кадром, но мы присутствуем при событиях, происходивших в покоях Карла IX и Маргариты Наваррской. Тот же прием мы находим в «Изабелле…», «Евгении…» или «Доне Карлосе». «За кулисами» остаются осада Мадрида карлистскими войсками в «Изабелле…», кровавые декабрьские события в Париже времен Людовика-Наполеона, о которых в «Евгении…» лишь вскользь упоминается. Вместо этого Борн позволяет читателю украдкой заглянуть за полог королевского алькова, оказаться в камере пыток, зайти в разбойничий притон или присутствовать на пышной церемонии в дворцовой зале.
Георг Борн — величайший мастер повествования, в совершенстве постигший тот набор приемов и авторских трюков, что позволяют постоянно держать читателя в напряжении. В его романах всегда есть сложнейшая интрига, а точнее, такое хитросплетение интриг политических и любовных, что внимание читателя всегда напряжено до предела в ожидании новых неожиданных поворотов сюжета. Затаив дыхание, следит читатель Борна за борьбой самолюбий и воль, несколько раз достигающей особого накала в романе. Применительно к Борну можно говорить о множественной кульминации как о новом литературном приеме. Страсти в романе достигают точки кипения четыре-пять раз.