Эволюционер из трущоб. Том 10
Шрифт:
— Я так и собирался сде… уй, сука… Пусти, падла… — проскулил кривоносый, когда я перехватил его руку и хорошенечко сжал.
Кости хрустнули, а амбал присел на колено, боясь пошевелиться.
— Ты чё творишь? Отпусти его! — заорал друг кривоносого Илюхи и направил в мою сторону пистолет.
Вот только тьма была на моей стороне. Тени сплелись в тугие жгуты и за долю секунды вырвали пистолеты из рук бойцов. А мгновением позже теневые путы растянули руки и ноги моих преследователей в разные стороны, подняв их над землёй.
— А теперь, Илюша, мы с тобой поговорим по душам, — расплылся я в хищной улыбке и почувствовал, как амбал задрожал.
Если сократить нашу беседу и убрать из неё угрозы Ильи, то можно сказать следующее: посёлок Верхнечусовские Городки целиком и полностью находится под контролем отставного майора Шарапова. Зовут его Егор Егорыч. Когда аномалия начала расширяться, а армия Богдановых отступать, Егорыч всё взял в свои руки.
Организовал местных. Возвёл оборонительные рубежи за пару дней. Вооружил здешних мужиков ружьями и отправился в сторону военной части, расположившейся у самой границы аномальной зоны.
Сделал он это вовремя, так как на часть как раз напали твари и убили всё командование. Собственными силами удалось остановить продвижение существ, а вместе с этим, Егорыч завладел всем арсеналом военной части, угнал десяток грузовиков и забрал с собой тридцать пять солдат. Спустя пару дней род Богдановых пал, а Егорыч со своей шайкой, пусть и с трудом, но сумел закрепиться в аномальной зоне.
Потери были порядочные, из-за чего добровольцев, желающих защищать посёлок, становилось всё меньше. Пришлось отказаться от привычных денег и ввести трудодни. Бойцы территориальной обороны зарабатывали больше всех и могли жить на широкую ногу. Остальные же получали на порядок меньше, из-за чего желающих рискнуть жизнью всё-таки несколько прибавилось.
Шли месяцы, натиск тварей становился слабее. Патронов хватало. Еды прорва, так как Егорыч оказался не только бывалым воякой, но ещё и толковым хозяйственником. Собрал скот со всей округи, и теперь местные ели мясо куда чаще, чем овощи с фруктами. Одним словом, не бедствовали. Илюша отзывался о Егорыче исключительно в уважительном ключе.
— Сколько человек живёт в посёлке? — спросил я, раздумывая над услышанным.
— Достаточно, чтобы свернуть тебе башку-у-уй! Больно же! Пусти, падла! — взвыл Илюша, когда я сжал кисть сильнее.
Я вздохнул и отвесил ему леща.
— Я понимаю, что старших нужно уважать, и всё такое. Вот только и старшие должны уважать окружающих. Поэтому предупрежу тебя всего один раз. Ещё раз оскорбишь меня, сверну нос в другую сторону. Усёк?
— Усёк… — проскрежетал кривоносый, испепеляя меня взором, полным ненависти.
— Молодец. Тогда вернёмся к предыдущему вопросу. Сколько человек живёт в посёлке?
— Пять, — кривясь от боли, пропыхтел
— Ты шутить вздумал? — приподнял я брови и снова замахнулся, чтобы влепить амбалу леща.
— Пять сотен, — поспешно поправился Илюша.
— Вот. Совсем другое дело, — похвалил я. — Сколько мирных жителей, а сколько бойцов?
За спиной кривоносого замычали его связанные товарищи. Судя по всему, они требовали, чтобы Илья молчал и не смел выбалтывать мне столь важную информацию.
— Не скажу, — прорычал он. Мне пришлось сжать его кисть ещё сильнее, и судя по хрусту, я сломал ему пару костей. — Можешь убить, я тебе ничего не расскажу. Барсовский выкормыш… — процедил сквозь зубы Илья, попутно надув пару пузырей из слюны.
— Что ты сейчас ляпнул? — презрительно спросил я и влепил ему ещё одну затрещину.
— Говорю, что вы, выродки, скоро все сдохнете. Не долго вам осталось.
— Это я понял, — кивнул я. — Что ты там про Барсовцев говорил?
— Говорю, что вам, тварям, не долго по белому свету хаживать. Скоро Егорыч вас всех прижмёт к ногтю. И ты этого не изменишь. Долбаный монстр. Можешь убить меня и ребят. Егорыч всё равно вырвет вам хребты.
Его слова заставили меня немного зависнуть.
— Стой. Ты решил, что я прислуживаю Барсу? Ха-ха-ха! Вот умора!
— Не придуривайся. Ближайшее поселение — под шайкой Барса, а Черчесов сюда не сунется. Ему не резон терять своих людей. Вот и остаётся лишь один вариант, — зло прошипел Илья.
Я закатил глаза и тяжело вздохнул.
— Ну ты и придурок, — я отпустил руку бойца, а после создал над головой огненную стрелу, чтобы осветить свою правую кисть. — Вот это что такое? — спросил я, демонстрируя Илье родовой перстень Багратионовых.
— Безделушка какая-то, мне почём знать? — обиженно фыркнул он, лелея сломанную руку.
Вот же, зараза. Я думал, что герб Багратионовых знает каждая собака. Всё-таки княжеский род. А оказалось, всё совершенно не так.
— Это родовой перстень Багратионовых. Если ты ещё не понял, то я глава рода.
— Ха. Сильный же у вас род, если им руководит сопляк, — хмыкнул Илья и тут же схватился за нос, который я сломал, выгнув его в обратную сторону. — А-а-а! За что?! — прорычал он, от боли роняя на грудь кровавую юшку, текущую из носа.
— Я тебя предупреждал, что за оскорбления сломаю нос?
— Предупреждал, — нехотя буркнул Илья.
— Ну вот. Я своё слово держу. Теперь вернёмся к нашим баранам.
— К каким ещё баранам? — нахмурился дважды кривоносый.
— К тебе и твоим товарищам, — усмехнулся я. — Ведите меня к Егорычу. Разговор есть.
Глава 4
После моих слов в подворотне повисло молчание. Кривоносый Илья напрягся, я же ждал, пока мыслительный процесс в голове поддатого бойца наконец-то заработает. Но не дождался.