Эволюционер из трущоб. Том 9
Шрифт:
Жуткая тварь не проявляла агрессии. Напротив, подняла крылья вверх, будто собиралась сдаваться. Медленно опустившись на колени, тварь разинула клюв, внутри которого лежала видеокассета.
Погрузившись в себя, я очутился на фестивале бардовской песни. Огнёв распалил в центре пещеры огромный костёр, у которого сидел Мимо, приняв мой облик, в воздухе парила Галина, а старшина играл на пламенной гитаре и горланил следующее:
— Голодный в гетто с конём,
Бухаю я стократно,
Всё говорит об одном,
Что мусор я не в
Что ты не мой бандюган,
А я не твой ищейка,
Что у афёры нашей сел аккумулятор!
— Отставить вопли! — рявкнул я, прерывая захмелевшего духа, а вместе с этим протянул руку к костру и гитаре.
Пламя тут же расщепилось на алые искры, закружилось по спирали, втягиваясь в мою ладонь. Это позволило восполнить около десяти процентов потраченной маны.
— Бери пиво, присаживайся, — меланхолично сказал Огнёв, после чего сотворил новый костёр, ещё больше прежнего, и гитару, при этом пламенные волосы старшины слегка уменьшились в размерах. — Отдыхать тоже нужно, товарищ начальник. Ладно. На чём мы остановились? Ах, да! Малолетние куртизанки! На работу собрались! Мнутся на больших ботфортах, все изрядно… — снова стал завывать Огнёв нетрезвым голосом.
— Галя, иди сюда, — сказал я, снова поглотив гитару и костёр. Ещё пятнадцать процентов в копилочку моего мана-резерва.
— Что господин говорит? — спросила, подлетев, Галина, а её глаза смотрели в разные стороны.
— Смотрю, ты уже успела выпить пивка, — я покачал головой и прикоснулся к голему, вытянув из неё всю накопленную ману.
— Выпить пивка? Ха! — усмехнулся Огнёв. — Вон туда посмотри. — Он кивнул в сторону стены, где валялся десяток пустых бутылок. — Пока мы с Мимо по одной пили, она уже десяток усадить успела. Как бы подшивать не пришлось. Дама-то запойная. Ха-ха-ха, — заржал Огнёв и тут же затих, с опаской покосившись на меня. На этот раз он призвал только гитару.
— Огнёв, а у тебя, случаем, жены не было в прошлой жизни? — спросил я, погладив Галину по макушке.
— Знаешь, как говорят «В выборе женщины главное не ошибиться». А ещё говорят «Сапёр ошибается лишь один раз». Ну вот, я и ошибся. Но не с женщиной, — усмехнулся Огнёв.
— Не думал, что у вас в армии есть бойцы нетрадици… — пошутил я, но Огнёв воспринял всё всерьёз.
— Типун тебе на язык! Ты что такое говоришь? Михаил Константинович, я про взрывчатку, а не про вот это всё непотребство, — выпалил старшина, защищая уязвлённое достоинство, чем заставил меня расхохотаться.
— Аха-ха-ха! Да знаю я, знаю. Отдыхайте, дармоеды. А я пойду поработаю.
Восполнив запас маны чуть меньше, чем на половину, я вернулся в реальность. Выжившие разведчики сидели на болотных кочках, сжимая окровавленное оружие. На их лицах была печаль. Краем глаза каждый из бойцов посматривал на старшину, который должен был умереть в ближайшие часы. Юрий прижег рану на обрубке ноги Анисимова, но это отнюдь не исцелило старшину, а лишь продлило агонию.
Я окинул округу Всевидящим Оком и обнаружил лишь один энергетический контур в пятистах метрах от нас. В той же стороне ощущалась мягкая пульсация разломного
— Раз уж старшина Анисимов выбыл из строя, слушайте мою команду. Окапываетесь здесь и не двигаетесь с места, пока я не прикажу. Если Анисимов очнётся, то вы всё равно сидите прямо здесь и ждёте моего приказа. Вы должны сделать именно так, как я сказал — в случае, если хотите выжить. Нападут выродки с клешнями? Кричите.
Разведчики ничего не ответили, лишь хмуро кивнули. Я повернулся к брату и провёл инструктаж.
— В пятистах метрах отсюда располагается кристалл. Его охраняет тварь. Атакуем с двух сторон. Берём в клещи и убиваем. Забираем кристалл, а после вот этих бедолаг, — я указал в сторону разведчиков.
— Звучит отлично, — улыбнулся Юрий, стирая зелёную кровь с клинка.
— Тогда за мной.
Сорвавшись с места, я побежал на ощущение пульсации, разливающейся впереди. Ноги сами собой скакали по болотным кочкам. Жижа чавкала под ногами, заставляя ступать осторожнее, так как кочки становились всё меньше, а расстояние между ними — всё больше. Один раз я провалился в трясину по самое колено. Если бы брат не схватил меня за шкирку, то я бы ощутил вкус зловонной жижи, а может, и утонул в ней.
Спустя пару минут мы выбрались на торфянистую поверхность. При каждом шаге торф шел волнами. Казалось, что мы, как святые, научились ходить по воде. Пятно торфа расползлось во все стороны метров на пятьдесят, создавая отличную арену для боя. Не сказать, что эта арена будет удобной, но занятной — уж точно!
Передо мной лежала гора прелых водорослей, травы и кустарника. Эта пакость сочилась слизью, источая кислотный аромат, от которого слизистая носа горела огнём. Гора пошла волнами и неторопливо развернулась в нашу сторону. Жирное распухшее лицо с пустыми глазницами уставилось на нас из недр прелых растений.
— Мерзость, — скривился Юрий, увидев, как из уха жирдяя выползает сколопендра и заползает в нос.
Комментарий Юрия не остался без ответа. Жирдяй стал пучить щёки, будто его тошнит. Хотя какой к чёрту «будто»? Этого жирного мерзкого увальня и впрямь стошнило зелёной отвратительной сли…
— Ай! Тварь! — закричал я, когда мне на ногу попала маленькая капля этой слизи. За жалкое мгновение она разъела плотный ботинок насквозь, попутно полакомившись моей ступнёй.
Посёлок Мирный.
Берег озера Плесецкое.
Свинцовые тучи над головой Артура будто насмехались над страданиями парня. Мокрый, израненный, пытается согреться у наспех разведённого костра. Посмотрев на это, небо решило, что тяжелые условия закаляют характер, и принялось закалять Артура по полной. Сверху посыпал мелкий град, больно колотя по продрогшему телу.
Артур настолько устал, что даже не мог злиться на происходящее. Просто пялился в тетрадь, аккуратно выводя буквы, и вдыхал аромат жареной рыбы. Через костёр была переброшена жердь, точнее, не жердь, а деревянный фонарный столб. Одному Артуру известно, как он смог поднять его и насадить на столб шестиметровую рыбину для дальнейшего запекания.