Эволюция бога: Бог глазами Библии, Корана и науки

Райт Роберт

Эти расхождения между традиционными исламскими свидетельствами и древнейшими письменными неисламскими источниками подчеркивались в опубликованной в 1977 году книге «Агаризм» ( Hagarism), написанной двумя молодыми специалистами по исламу, Патрисией Кроун и Майклом Куком. Выдвинутое ими положение носило радикальный характер: в действительности ислам зародился как движение, в котором участвовали иудеи, приверженцы апокалиптизма, и только спустя долгое время после завоевания Иерусалима это движение приобрело религиозные особенности, отличавшие его от иудаизма. Согласно такому сценарию, Коран на самом деле был составлен в VIII веке, а не в VII веке — как попытка новой авраамической веры претендовать на глубокие корни, то есть попытка представить новую религию как древнюю.

Книга была прохладно встречена в научном

мире и успеха не имела. Но незачем принимать на веру все доводы Кроун и Кука, чтобы обратить внимание на данные, приведенные ими и требующие объяснения: почему ранний византийский документ, в котором речь идет явно о Мухаммаде, описывает его сторонников как союзников иудеев, объединенных стремлением отвоевать Иерусалим? Может, потому, что это правда? И может, после завоевания, когда наконец произошел «разрыв с иудеями», преемник Мухаммада Умар стремился оправдать этот разрыв, приписывая Мухаммаду более яростный антагонизм с иудеями, чем существовавший на самом деле?

Безусловно, завоевание Иерусалима объединенными силами иудеев и мусульман представляло собой естественную возможность для ссоры. Иудеи могли рассчитывать на восстановление Храма, разрушенного римлянами за пятьсот лет до того. Если мусульмане предпочли построить на развалинах Храма мечеть, ссора могла обостриться. И действительно, в том же армянском документе 660-х годов описан спор между евреями и арабами из-за места для Храма, когда евреи начали восстанавливать Храм, а арабы их прогнали [1014] . Если общеизвестная история верна, если армия мусульман, давно порвавших с иудеями, маршем двинулась к Иерусалиму и захватила его, трудно представить себе, зачем иудеям в Иерусалиме понадобилось затевать заведомо проигрышный для них спор.

1014

Thomson (1999), p. 102. (Формулировка невнятна, но Себеос, видимо, утверждает, что храм, известный сейчас как аль-Акса, на самом деле был построен иудеями.) См. Crone and Cook (1977), p. 10.

Даже если исламская традиция и общепринятая западная история выбрали слишком раннюю дату «разрыва с иудеями», который на самом деле произошел после смерти Мухаммада, маловероятно, что весь сюжет с конфликтом между Мухаммадом и мединскими евреями выдуман. Об этом конфликте упоминается в слишком многих коранических аятах, кроме того, существовал конфликт в отношениях с христианами, который выглядит вполне логично. Учитывая амбиции Мухаммада, за десять лет, проведенных им в Медине, отношения с христианами и иудеями наверняка пережили немало взлетов и падений.

В любом случае стоит вспомнить, что Коран еще не представлял собой канонический, сложившийся текст, когда Умар пришел к власти. По прошествии длительного времени после его смерти и через полвека после смерти Мухаммада на мусульманских монетах чеканили изречения из Корана, которые как минимум в некоторых случаях отличались от текста, считающегося каноническим [1015] .Так что Умару и другим влиятельным мусульманам хватило времени, чтобы выбрать окончательный вариант из различающихся коранических стихов. Предположительно любое сопутствующее тематическое формирование Корана предназначалось для того, чтобы соответствовать потребностям людей, руководивших этим формированием [1016] .

1015

Cook (1983), p. 74. Как отмечает Кук, различия незначительны. Однако они предполагают некоторую степень изменчивости.

1016

Пример коранических стихов, которые отражают «разрыв с иудеями» и свидетельствуют о том, что они подвергались правке, — это рассказ об «изменении киблы» — решении перестать молиться, обратившись к Иерусалиму, и начать молиться, повернувшись в сторону Мекки. В аятах не упоминаются ни Мекка, ни Иерусалим, но они относятся к изменению направления молитвы и указывают, что теперь это направление отличается от того, которое предпочитают христиане и иудеи, что, в сущности, говорит о повороте от Иерусалима (2:142–150). Однако полвека назад видный специалист по исламу Монтгомери Уотт отмечал, что

эти стихи, если расположить их последовательно, как изреченные Мухаммадом за один раз, «создают впечатление явленных в разное время» (Watt, 1964, р. 113). Кроме того, Crone and Cook (1977) указывают на архитектурные и литературные свидетельства того, что через десятилетия после смерти Мухаммада мусульмане во время молитвы становились лицом куда-то севернее Мекки. Но Кук в личной беседе теперь склонен подозревать, что это свидетельство на самом деле «фальшивка».

Искажение как норма

В чем бы ни заключалась истина, касающаяся «разрыва с иудеями», источник нашей неуверенности в ней стоит держать в памяти. А именно: непосредственные преемники Мухаммада были заинтересованы в искажении его слов. Это не значит, что они целиком и полностью выдумывали отдельные фрагменты Корана, хотя могло быть и такое. Но явно различающиеся по подбору слов в коранических стихах ранние традиции предоставляли возможность подправить смысл книги, выбирая традицию, подходящую к случаю. А еще больше свободы давал тот факт, что в ранних письменных вариантах, как и в древнейших писаниях на древнееврейском, отсутствовали гласные, при чтении смысл прояснялся, но не всегда. Несомненно, священники последующих времен, выбирая ту или иную гласную, периодически обнаруживали, что семантически сошли с пути. Более того, спустя долгое время после расстановки гласных сохранились неясные и двусмысленные места, требовавшие работы.

НЕПОСРЕДСТВЕННЫЕ ПРЕЕМНИКИ МУХАММАДА БЫЛИ ЗАИНТЕРЕСОВАНЫ В ИСКАЖЕНИИ СЛОВ КОРАНА

Вполне возможно, что значительным искажениям после смерти Мухаммада Коран не подвергался. Но если истина, касающаяся его времен, действительно осталась незапятнанной, она дает право приписывать исламу уникальность среди авраамических религий. Как мы уже видели, официальная история иудаизма более чем правдоподобно вписывается в историю раннего монотеизма. Древние израильтяне, несмотря на все протесты Библии, поддерживали тесную связь с политеистами хананеями — по сути дела, были этими самыми хананеями и политеистами.

Несмотря на все притязания христианских евангелий, «исторический Иисус» был, по всей вероятности, апокалиптически настроенным иудеем из тех, которых в его время можно было встретить странствующими по селениям Палестины в ожидании дня, когда Израиль займет подобающее его величию место среди народов. Космополитичные нравственные ценности, приписываемые ему — этническая инклюзивность, межнациональная любовь, — были вплетены в его слова космополитами, которые позднее основали христианство. Кто-то из христиан после смерти Иисуса, возможно, как кто-то из мусульман после смерти Мухаммада, воспроизвел своего рода «разрыв с иудеями», преувеличив ответственность последних за казнь на кресте.

Словом, религиям, достигающим высокого положения, свойственно переписывать свою историю в процессе. Они пытаются абстрагироваться от своих истоков вместо того, чтобы выглядеть органически выросшими в их окружении. Они находят характерную для конкретной эпохи фигуру — Моисея, Иисуса, Мухаммада, — и превращают ее в эпохальную. Учение этого персонажа они изображают резко контрастирующим с фоном, на котором, собственно, зародилось это учение.

Разумеется, Мухаммад в большей степени, чем Моисей или Иисус, был вестником перемен в свое время. Он основал правительство и с этого плацдарма, действуя войной и миром, приступил к созданию империи. Но и его высказывания о войне и мире потомки формулировали и переформулировали заново. Даже сегодня некоторым мусульманам нравится подчеркивать его воинственность — они размахивают знаменем священной войны и утверждают, что в точности следуют традициям пророка, в то время как другие мусульмане утверждают, что ислам — религия мира, опять-таки согласно традициям пророка.

Этот спор, затрагивающий учение о джихаде, в итоге способен сформировать отношения между мусульманами и представителями других авраамических религий лучше, чем многочисленные и разнообразные ссылки на эти религии в Коране. Данный спор и является предметом следующей главы.

Глава 17

Джихад

• Мухаммад на военных рельсах• Realpolitik • Изобретение джихада • Джихад без Корана • Цена терпимости • Мухаммад и бен Ладен