Эволюция военного искусства. С древнейших времен до наших дней. Том первый

Свечин Александр Андреевич

Русская армия, со времен Екатерины II, насчитывала в своем мирном составе до полумиллиона войск. Но при обширности территории и границ, при затруднительности снабжения крупных масс в русских условиях бедности местных средств и плохих путей, действующие армии, в сложности, не могли достигать свыше 200 тыс. бойцов. В 1812 г. мы только что заканчивали войну с Турцией, и войска постепенно передвигались от Дуная к северу. В момент начала кампании к северу от Полесья находились 1-я армия Барклая-де-Толли, базировавшаяся на Двину (110 тыс.), и 2-я армия Багратиона (50 тыс.), базировавшаяся на Березину. Военный советчик императора Александра, жестокий теоретик Пфуль, исходя из стратегических идей Бюлова, предполагал действовать одной из этих армий на сообщения Наполеона, когда он погонится за другой. В плане Пфуля крупное значение имел укрепленный лагерь у Дриссы — тет-де-пон на Западной Двине, куда должна была отходить 1-я армия, чтобы дать возможность 2-й армии ударить на сообщения Наполеона. План имел в виду принести в жертву нашествия Наполеона только Литву и Белоруссию и сохранить коренные русские области. Однако, сообщения Наполеона на Двине растягивались только на 300 километров. При имевшемся соотношении сил, надо было дать развиться Наполеоновскому сокрушению на 800 км., от Немана к Москве, чтобы сообщения его оказались действительно

в беспомощном положении. Сверх того надо было выгадать известное время, чтобы дать развиться процессу разложения в Великой армии, переживавшей крупное замешательство уже в период подхода к русским границам. Ошибка Пфуля была лишь в масштабе; в основе же идеи Бюлова являлись не глупыми «теоретическими бреднями», а заключали в себе здоровое ядро. Разделение наших сил по плану Пфуля принесло ту пользу, что явилось формальным основанием для отказа вступить в начале войны в решительный бой с Наполеоном — после соединения обеих армий под Смоленском крупное сражение было уже политической необходимостью; оно состоялось под Бородиным, когда маневренная способность Великой армии уже сильно уменьшилась и в численности Наполеон уже лишь немногим превосходил войска Кутузова, объединившего командование 1-й и 2-й армиями.

Кроме русских сил, выставленных севернее Полесья, мы располагали на Волыни 3-й армией Тормасова (40 тыс.), и такой же численности, приблизительно, достигала армия Чичагова, которая, однако, могла освободиться из Молдавии и подойти на Волынь лишь в сентябре, т. е. через три месяца после переправы французов через Неман (23 июня) [239] .

Мы остановимся на двух вопросах кампании 1812 года: на русской, работе по разложению Великой армии и на Березинской операции.

239

Новый стиль.

Борьба за массы [240] . Наполеон имел возможность в 1812 г. достигнуть значительного эффекта, бросив революционные призывы в массы русского крепостного крестьянства; возможности для взрыва новой Пугачевщины имелись. Война 1812 года так резко выделяется в русском сознании и получила наименование Отечественной именно вследствие страха господствующих классов перед позицией, которую могло занять крестьянство по отношению к Наполеону. Однако, последний с годами обнаруживал все более реакционные тенденции. Он имел в виду присоединить Литву и Белоруссию к Польше; крестьянское восстание значительно осложнило бы эту задачу и нашло бы, вероятно, серьезный отклик и в панском герцогстве Варшавском. Полагаясь на тройное превосходство в численности своей армии, на превосходство своего стратегического и тактического искусства над русским управлением, Наполеон отказался от использования политических лозунгов, без которых большие завоевания, однако, не делаются. Может быть, длительный опыт работы Наполеона с французскими войсками, которые повсеместно в короткое время восстанавливали против себя население своими реквизициями, мародерством, недисциплинированностью, насилиями, и возможность использовать для агитации в русском населении лишь поляков, столь непопулярных в русском западных областях, знакомых только с польскими помещиками, и явились соображениями, удержавшими Наполеона хотя бы от попытки обещать свободу русским крестьянам.

240

Мы останавливаемся на этом вопросе потому, что в революционной и Наполеоновской эпопеях сознание масс получило огромное значение, и все народные массы Европы в начале XIX века находились в чрезвычайно активном состоянии. Реакция, начавшаяся в 1814 г., поспешила набросить покрывало забвения на движения среди французов, испанцев, тирольцев, германцев, русских и т. д., но приведенные факты свидетельствуют, что в свое время они учитывались и являлись важным слагаемым среди других факторов войны

Русские, со своей стороны, широко использовали политическое оружие как для борьбы в тылу Наполеона, так и в рядах его армии. Работа направлялась по трем линиям — немецкой, польской и южнославянской. Мы остановимся только на агитации среди немцев.

Установленная Наполеоном континентальная система была очень выгодна для промышленной части Германии (левый и правый берег Рейна, Саксония), но разоряла торговые порты и земледельческие районы севера и востока Германии, где хлебные цены упали на 60–80 % [241] . Здесь создались чрезвычайно выгодные условия для националистической агитации, направленной против гегемонии Наполеона. Созданный Наполеоном Рейнский союз из немецких областей, зарабатывавших на континентальной системе, действительно, смог держаться даже в 1813 г., вплоть до Лейпцигской катастрофы, но в прочей Германии разразилась направленная против французов национальная буря.

241

W. Langenbeck. Geschichte des deutschen Handels seit dem Ausgange des Mittelalters, 1918 г, стр. 73 и 74.

Подготовка войны 1812 года началась уже в 1810 г. Прусский министр полиции Грунер был завербован русскими для организации антифранцузской агитации в Германии. Даву, командовавший французскими войсками в Германии, начал доносить о подпольном распространении таких сочинений, как труд близкого к русской полиции Коцебу о Наполеоне, под заглавием: «Замечания об освободителе от изобилия», или «История кампаний в Португалии в 1810 и 1811 гг.»; последний труд имел целью подорвать веру в непобедимость французов. Подлинный призыв к восстанию немцев заключался во II томе «Духа времени» поэта Арндта, где Наполеон описывался, как сатана, антихрист, и где страстно пророчествовалась его гибель от руки восставших народов. На германских каналах, по которым к Висле сосредоточивались запасы для французской армии, был организован саботаж, под предлогом неисправности шлюзов, и поджог складов с французским военным имуществом. Как только какие-либо части Рейнского союза вступали на прусскую территорию, в них начиналось массовое дезертирство, так как части окружались агитаторами, пособниками и укрывателями. Доклад Раппа от 11 ноября 1811 г. дает очень обширный материал по этой агитации, Рапп приходил к заключению, что так как семена этой агитации падают на благоприятную им почву, то, в случае неудачи, в 1812 г все население от Рейна до Сибири вооружится и восстанет против французов.

Стареющий

Наполеон сказался в непонимании, этих донесений. Он полагал, что «такие рассуждения представляют уже действительное зло. Нет ничего общего между Испанией и немецкими провинциями. Чего можно опасаться от такого рассудительного, разумного, хладнокровного, терпимого народа, столь далекого от всяких эксцессов, что не было примера, чтобы в Германии во время войны зарезали человека. А если и будет какое-либо народное движение в Германии, то в результате оно сложится в нашу пользу и окажется направленным против мелких немецких князьков» [242] .

242

Correspondance de Napol'eon I, т. 23 № 18300 от 2 декабря 1811 г.

Целый ряд видных немецких ученых и писателей, начиная с Шлейермахера, согласился работать в 1812 г. в тылу французской армии в русских интересах. Так как предпосылок для успеха вооруженного восстания не было, то цель для агитации временно была поставлена — распространение смуты и недовольства. Для соответственной информации на русские деньги издавалась подпольная газета, которая должна была разоблачать фальшь победных бюллетеней Наполеона.

Была организована направлявшаяся через Австрию связь с Россией. С Метернихом был заключен тайный уговор, по которому русские и австрийские войска обязывались возможно щадить друг друга.

Главные усилия были направлены на немецких солдат, находившихся на фронте. Несколько выдающихся прусских офицеров взялись быть русскими агентами в прусском корпусе Йорка. Майор фон дер Гольц, которому были даны большие полномочия, ручался, что удержит пруссаков от серьезных действий против русских; он соответственно обрабатывал прусское командование и организовывал дезертирство. Таурогенская измена пруссаков Наполеону подготовлялась заблаговременно.

В России был организован «Немецкий Комитет» под фактическим руководством Штейна, политического вождя национального движения в Германии, согласившегося взять на себя руководство русской агитацией.

Имея кадр прекрасных немецких офицеров-патриотов, покинувших прусскую службу, когда Пруссия была принуждена к союзу с Наполеоном, Штейн решил создать германский легион, укомплектовав его дезертирами и пленными немецких контингентов Великой армии; легион должен был явиться революционным вызовом порабощенной французами Германии, а впоследствии — ядром вооруженного восстания в Германии.

Образчиком агитационной литературы, отпечатанной в Петербурге, в сенатской типографии, в октябре 1812 г., на средства неограниченного монарха, является написанный Арндтом по особому заказу «краткий катехизис для немецких солдат». Немецкие солдаты когда-то имели своего германского императора. Теперь они связались с самим сатаной и адом во образе Наполеона. Свободные люди стали рабами и с оружием следуют в отдаленные страны, чтобы сделать такими же рабами счастливые и свободные народы. Немецкий государь посылает немецкого солдата на войну: должен ли немецкий солдат воевать? Нет, отвечает Арндт; монархическая идея подчиняется идее национальной, отечественной, если государь натравливает своих солдат на неповинных, на имеющих право на своей стороне, если государь посягает на счастье и свободу своих подданных, если он хочет помогать врагам своего отечества, если он позволяет грабить, бесчестить, насиловать свое население, то слушаться такого государя значило бы нарушать божеский закон. Честь немецкого солдата требует, чтобы он сломал тот клинок, который ему немецкие деспоты приказывают обнажить за врагов родины — французов. Солдат должен помнить, что родина, отечество бессмертны и вечны, а монархи и всякое начальство уйдет в прошлое со своим мелким честолюбием, со всем постыдным, что они наделали. Договор верности, связывающий войска с государем, может быть нарушен не только вассалом, но и сеньором. Если государь становится союзником Наполеона, то тем самым он делается изменником. Солдат, принесший присягу государю, не имеет права слепо выполнять все, что он ему прикажет, если приказ направлен против отечества, то честь солдата требует нарушения присяги. «Ты человек, и человеческая кожа остается на тебе и после того, как на тебя напялили мундир» [243] .

243

Основным трудом для изучения борьбы за немецкие массы в 1812–1813 гг. является один из лучших исторических трудов: Max. Lehmann, Freiherr von Stein. — Leipzig II издание 1921 г, стр. 623. Штейн являлся в 1813 и 1814 гг. организатором оккупации, по мере продвижения русских войск через Германию и Францию, и указанный труд содержит много ценнейших данных и относительно оккупационной политики, находящейся в теснейшей связи с работой пропаганды.

В значительной степени на успехе агитации среди немецких контингентов, прикрывавших операционную линию Наполеона в 1812 году, базировался план Березинской операции — окружения латинского ядра Великой армии, углубившегося в Москву [244] .

Березинская операция. Кутузов 7 сентября (нов. стиль), в вечер Бородинского сражения, послал императору Александру в Петербург донесение об отбитых атаках Наполеона, дышавшее оптимизмом. Оно было получено через 4 суток и понято Александром, как известие о победе. В Петербурге, по-видимому флигель-адъютантом Чернышевым, был составлен на основании этих данных план захвата сообщений Наполеона; срок операции намечался в 40 дней; в это время русские войска, оставленные на Двине и в Полесье, уверенные в бездействии стоявших перед ними немецких заслонов, должны были преодолеть сопротивление немногих французских дивизий и занять, фронтом на восток, в тылу у Наполеона, сильные оборонительные линии Уллы и Березины и отрезать Наполеону пути как на Вильну, так и на Минск. Намечались гигантские Канны. В действительности операция растянулась на вдвое больший срок.

244

В 1813 году рамки агитационной работы в Германии расширились, еще во много раз. Вся деятельность Наполеона была окутана изменой. Наполеон, во главе французских корпусов, еще добивался ряда успехов, но его маршалы, командовавшие группами, наполовину составленными из немецких контингентов, сразу оказались неспособными людьми, неудачи их, однако, объясняются или неустойчивостью, или прямой изменой немецких частей. «Истинную действительность событий 1813 года трудно представить себе, не учитывая результатов борьбы за сознание солдатских масс, того „красного призрака“ восставших народов, которым так искусно воспользовалась русская политика».