Эволюция. Темная сторона жизни
Шрифт:
— Стойте, — приказала Полина. — Здесь что-то есть.
Саша почувствовал, как бешенство накрывает его с головой. Он яростно содрал рюкзак с плеч:
— Ищите, мать вашу, — крикнул он. — Никуда не пойдем, пока ваше «не так» не найдем, черт бы вас подрал. Краеведы хреновы… Уроды…
Он продолжал ругаться, черным матом, без разбора крыл все подряд, каждую былинку под ногами, опустив голову, не смея взглянуть на спокойных и странных попутчиков. Страх снова зашевелился в груди. Саша затравленно оглянулся. Вокруг никого не было. В какой-то момент он почувствовал
Из тишины каменного леса раздался стон. Александр слышал этот звук. В больших городах, где много железа и бетона, с таким стоном становятся на запасные пути товарные вагоны, или могучая лебедка старается сдвинуть с места непосильную тяжесть. Но откуда этот звук здесь, в глухом лесу? Может, с таким стоном погибают тысячелетние сосны?
— Доигрались, — взъярился Саша, бросил рюкзак, рванул с места, как заяц.
— Доигрались, мать вашу, — уже орал он, не разбирая дороги, перепрыгивая через замшелые кочки, отмахиваясь от высохших веток. «Кстати, а где комары?» — запоздало пронеслась в голове мысль. Обычно в такое время гнуса в лесу — видимо-невидимо. А теперь придется делать самодельные носилки, обе руки будут заняты, и немало кровушки попьют жадные кровососы… «Федорыч! — возликовала какая-то часть сознания. — Это тебе за Фадея!»
Он вылетел на них неожиданно, едва не сбил Полину с ног. Вся троица стояла живая и невредимая, перед открывшимся в земле проходом. Огромный замшелый камень открывал страшный в своей непонятности зев глубоко под землю. Старые мокрые бетонные плиты начинались сразу после входа.
— Дорога, — растерянно произнес Иван.
Костер разгорался, разгоняя тьму, делая ее почти осязаемой, а тени — зловещими.
— Этой дорогой лет пятьдесят не пользовались, — сказал Иван, откидываясь на нарубленный лапник.
— Пятьдесят два, — произнесла Полина.
Саше вдруг захотелось взять эту странную женщину за подбородок и, заглянув глубоко в глаза, спросить… Очень серьезно спросить:
— А ты откуда знаешь?
А потом еще:
— И что теперь будет?
— Ничего тебе не будет. Не вспомнит никто о Фадее. Не до него, — загадочно отозвалась Полина.
Саша смутился. Он понял, что задал последний вопрос вслух.
— Всем спать, — прокряхтел Федорыч. — Отбой.
И первым полез в палатку.
Утром оказалось, что они не дошли до «шахты» всего лишь пару километров. Подземной дорогой они не решились воспользоваться, хотя Иван и заявил, что может подключить освещение, и вела она, по словам красавчика, «туда, куда надо».
— Опасно, — сказала Полина.
Сейчас Саша стоял перед холмом, затравленно
Иван, Кондратий Федорович и Полина стояли вокруг дыры в земле.
— Я не понимаю, что это такое, — вполголоса проговорил Иван. — Я могу разобраться во многом, но для такого слабоват. Это…
Красавчик закряхтел не хуже старого деда:
— Это… вроде бы и человек. Похоже, вроде, — говорил он, словно оправдывался.
— Земля раздвинулась, — пробормотала Полина.
— Что ты об этом думаешь? — спросил вдруг Федорыч у Александра, который без всякого энтузиазма забрался на холм.
Вблизи дыра, или, как ее называли, «шахта», выглядела страшновато. Она едва ли была больше метра в диаметре, с гладкой, словно зализанной по краям землей. Плотная, утрамбованная, и ни одной травинки вокруг. Внутри, несмотря на солнце — темнота. Видно, конечно, что глубокая, но насколько — не понять.
— Что думаю? — проговорил Саша. — Дух земли ее прорыл, вот что. Надоело под землей сидеть, решил выйти, посмотреть, кто это его тревожит, карьеры делает, сверлит, нефть качает, уголь рубит…
— Ты это серьезно? — изумился Иван.
— Серьезней не бывает, — отозвался Александр.
— И как же он такую дыру сделал?
— Да никак, — сказал Саша. — Выбрал камешек поровнее, и утащил его под землю. Вот и получилась дыра…
Полина посмотрела на Александра с удивлением.
— А ведь он прав, — сказала она медленно. — Здесь раньше был камень, я чувствую.
— Черта с два он прав, — немедленно отозвался Иван. — Может, камень и был, да вот только духа не было. Это не дух сделал.
— А кто? — Федорыч нахмурил лоб.
— Не понимаю, — вновь закряхтел Иван, словно неподъемную тяжесть поднимал.
— Человек это, — прокаркал он наконец. — Человек это был.
— Да чего гадать? — с ехидством сказал Саша. — Спуститься надо — и дело с концом.
Федорыч странно на него посмотрел и со вздохом стал распаковывать рюкзак. С самого дна он достал сверток в промасленной бумаге, потом покопался еще и вытащил катушку капроновой нити.
— Газоанализатор, — объяснил он коротко.
— А кто будет спускаться? — спросил Иван.
— Зачем? — удивился старик. — Я сейчас опущу, анализы проведу…
— Я пойду, — уронила Полина. — У меня горная подготовка.
— Зачем рисковать?
— Я не рискую, — отозвалась бывшая библиотекарша. — Кто-то должен туда спуститься.
— Я тоже пойду, — буркнул вдруг неожиданно для самого себя Саша. Почему он принял такое решение? Может, потому что ему казалось, что он попал в гигантскую воронку, которая затягивала, засасывала — пока почти незаметно, но уже неотвратимо, не вырваться, не прорваться. Надо просто нырнуть поглубже — и вынырнуть, пусть что угодно случится. Он может… и он должен.