Эволюция
Шрифт:
— Говорю тебе, я её не видел.
— Мне сказали…
— Тебе сказали неправильно. Будь так добродушен — исчезни, я хочу выпить, у меня был трудный день.
Строук вздохнул.
— Ну что ж… Сейчас начнется трудная ночь.
Он рванул Ллойда за руку, другой рукой вцепился в его патлы и что есть силы приложил носом об стол.
Ллойд взвыл. Строук напрягся, ожидая, что сейчас его самого схватят, изобьют, порежут и вышвырнут из бара. Но за спиной послышались только смешки, а выражение лица бармена не изменилось. Он только покосился на браслет — сверил время. Человек
— А-а-а, друг, что за… — гнусавил Ллойд, вытирая рукавом кровь с лица. — Я же сказал тебе…
— Ты забыл упомянуть, что пару дней назад Надин перевела тебе пятьсот тысяч. Деньги меня не интересуют, мне интересно, где я могу найти Надин.
Ллойд прекратил вытирать кровь. Его лицо, и так нездорово-серое, посерело еще больше. Он открывал рот, силясь что-то сказать, но голосовые связки подводили.
— Пятьсот. Тысяч? — повторил бармен. — Пять-мать-их-так-сот гребаных тысяч?!
Сзади кто-то присвистнул, люди начали возбужденно переговариваться. Похоже, Ллойд был должен не только бармену.
— Джо! — Ллойд повернулся к нему, прижимая руки к груди. — Ты неправильно понял. Я как раз собирался…
— Поговорим через две минуты, — оборвал его бармен и кивнул Строуку. — Заканчивай.
— Говори, где я могу найти Надин, и я скажу тебе кое-что такое, за что ты будешь благодарить меня до конца жизни.
Ллойд хмуро посмотрел на Строука.
— Да? Пока что я очень хочу, чтобы ты сдох, и вряд ли это изменится.
— Сколько пальцев я успею тебе сломать за две минуты, если у меня в рюкзаке есть молоток?
— Это, типа, загадка такая? Ладно-ладно, братишка, я всё понял, не надо доставать молоток, окей? Ты говоришь, Надин. Дай-ка припомнить. Надин не болтает о своих планах, но я, так уж сложилось, частенько слышу всякие интересные вестишки. Ну, ты понимаешь, общаюсь с разными людьми…
— Короче! — рявкнул Строук. Если время истечет, и этого торчка замесят до того, как он всё расскажет, ситуация выйдет крайне идиотская.
— Короче, в паре сотен километров отсюда есть типа секретный завод. Там не то пушки какие-то делают, не то бомбы, или, может, военные корабли — всякое болтают. Где он конкретно — тоже неизвестно. Там начинается промзона, кругом вышки, колючая проволока и дроны. Военная часть, еще какое-то дерьмо — территория километров сто квадратных, а то и больше. Это где-то там, ага.
— И? — наседал на него Строук. — При чем тут Надин?
— Так она там! — заулыбался Ллойд. — Эти чертовы психи из «Белого дня» надумали подорвать завод, чтобы вставить Лансу в зад раскаленный болт. Мои знакомые ребята поставили им взрывчатку, а теперь делают ставки, получится у них что-то или нет. Если Надин нет в городе — она однозначно там. Эта крошка на месте не сидит, если где-то начинается движуха.
Строук откинулся на спинку стула, широко раскрытые глаза его смотрели на Ллойда.
— Подорвать завод? — повторил он. — Безумие… Но… Как?
— У них есть «крот», — пояснил Ллойд. — Наверное, устроят подкоп и ворвутся туда. Ночью там не должно быть рабочих, только охрана. С ними быстро разберутся — у них есть боевики — заложат бомбы и свалят теми же тоннелями.
— Сука! —
Он сорвался с места, подхватил рюкзак, бросился к выходу, протолкавшись через озадаченных отморозков. Но в дверях остановился, потому что его окликнул Ллойд.
— Эй, братишка! — жалобно крикнул он. — Ты обещал мне добродушный сюрпризик!
— Улетай с Чаппела, — сказал Строук. — И вас всех это тоже касается. Завод эвакуируют, закончат через пару дней, а потом планету аннигилируют, чтобы не сдавать гинопосцам.
Он видел широко раскрытые рты и глаза. Собравшийся здесь сброд хотел жить и, похоже, верил ему.
— Хорошо, что ты заскочил, — произнес бармен. — Даст бог — сочтемся.
— Можем рассчитаться прямо сейчас. Никто не подбросит меня до завода?
Бармен наклонился к Ллойду и, после секундной борьбы, что-то бросил Строуку. Тот поймал электронный ключ.
— От «красотки» нашего дорогого Ллойда, — пояснил бармен. — Хорошая птичка, только что не летает. За счёт заведения.
Строук, с благодарностью улыбнувшись, выскочил в дождливую ночь.
Глава 25
Вылетали без спешки и суеты, но быстро и технично. Взяли три лёгких десантных шлюпки и один штурмовой корабль — на всякий случай. Одну шлюпку вёл Лейст, вторую — Ирцарио, третью — безымянный пилот, отвечающий на позывной «третий». Рядом с Лейстом молча сидел «второй», рядом с Ирцарио — «первый». Им предстояло пилотирование на обратном пути.
— Время есть, — сообщил Ирцарио по спецканалу, прокинутому для этой операции. — Мёртвая зона у патрулей через пятьдесят восемь минут. Не хочешь потрясти своих птенцов?
— После прыжка, — сказал Лейст, улыбаясь.
— Принято. Готовность десять секунд.
На табло загорелись цифры. 10, 9, 8…
Улыбка сползла с лица Лейста. Он вдруг понял, что это будет его первый скачок после ранения. Не считая того, что принес их к Гинопосу, но тогда в жилах его в изобилии бурлила кровь Елари, делая его почти бессмертным. А сейчас? Как отреагирует сердце?
— Сверхсветовой скачок через пять секунд, — сухо передал Лейст своим пятерым пассажирам. — Дружно думаем о сиськах.
Он успел отключиться, прежде чем последовали вопросы. Потом разберутся. На больших кораблях скачки осуществлялись редко, и там работала превосходная система стабилизации, позволяющая отделаться лишь головокружением. На малых кораблях такая система лишь жрала бы энергию. Поэтому здесь приходилось сталкиваться с неприятными побочными эффектами.
В учебке с мозгами Лейста и других новобранцев работали специалисты, которых называли «менторами». Они делали из людей — бойцов. Они намертво вшивали в подсознание инстинкт выживания, который включался, если боец не успевал среагировать на атаку сознательно. Об этом инстинкте каждый солдат должен был предупредить агрессивно настроенных гражданских: даже если он захочет — не сможет «подставить другую щеку». Атака включает режим защиты, а лучшая защита — нападение. Лучшее нападение заканчивается выходом из строя противника.