Эвотон: 180
Шрифт:
– Почему ужасно? Какие методы? – рассеянно, с полным недоумением спросил я, незамедлительно добавив вполголоса: – Глянь, наш проводник не очень-то смахивает на абсидеума, согласись…
– Первый этаж! Упрётесь в коридор, второй кабинет справа! – гаркнул абсидеум в нашу сторону, по-прежнему сосредоточенно всматриваясь в пограничника, который не испытывал заметного страха. Удивительно!.. – Живо!
Мы поспешили в двухэтажное административное здание, стараясь не провоцировать пришельца излишними взглядами. Мысли о побеге мгновенно растворились под впечатлением достаточно плотного окружения из суливейцев и абсидеумов, снующих около строения. Конечно, выбор допускал множественность вариантов…
– Но только
– Хватит сверлить их глазами, философ, – с презрением возмущённо обратилась инопланетянка. – Не привлекай внимания, и тогда попробуем разыграть прежнюю карту, – медленно и настоятельно произнеся первые три слова, предложила патрийка с наигранной улыбкой для окружающих.
Конечно же, я выразил согласие с помощью едва заметного подмигивания и проницательно взглянул на надпись возле входа в третий кабинет справа: «Канцелярия». Мне с трудом удавалось удерживать в неприступной темнице своё искреннее желание стать перед Ней на колени и попросить прощения. В конце концов, я, мелкий землянин, пытаюсь учить искусству жизни… «Только вдуматься: чрезвычайно красивую инопланетянку! Инопланетянку!.. Любимую инопланетянку!.. Да кем я себя, жалкий мерзавец, возомнил вообще?!»
Тем временем раздался скрип дверных петель и из помещения пулей вылетел молодой суливеец лет двадцати пяти. Рост – высокий, телосложение – худощавое. В его правом ухе блестела серьга из золота. Я отлично запомнил детали его измученного лица, полностью отдавшегося пустоте и бессилию: проступившие сосуды в глазах, испарина на лбу, пересохшие губы, которые охватила дрожь. Левая ладонь крепко сжимала справку с зелёной свежей краской круглой печати. «Разрешено».
– Соглашусь! Будь проклята Суливея и её трахнутый мир, соглашусь! – с нарастающим возмущением, постепенно перерастающим в гнев, проговорила Юва. Её взгляд сосредоточился на парне, который свалился на пол, но продолжал дышать. Возле него моментально возник врач с необходимыми приборами. «Животное должны доить дальше… Твари! Даже Восстановитель пожалели, курвы!»
– Не переживай: ресурс восстановят. Пожалуйста, не теряй над собой контроль, – попросил я её на фоне многолетних воспоминаний: патрийка умела нажимать на педаль тормоза, препятствуя взрыву вулкана, но не землетрясению перед ним.
Тем временем я закрыл глаза, очистил свой разум от любой мысли и с завидной решительностью коррупционера открыл дверь со словами:
– Здравствуйте! Нам необходима печать на справке с историей Эксперимента, – чрезвычайно деловито, без капли намёка на обжалование или с явным намёком на подкуп апелляции проговорил я.
Мужчина, отвлёкшийся от чтения… газеты!.. Бумажной газеты! Суливеец, заметив в моей интонации сладкую нотку предварительной договорённости или медовый колокольчик открытия эвотонной кассы, пропел:
– Живу вашими нуждами, перед которыми сердце звоном бьётся.
– За нас или за нужды? – с улыбкой спросил я, но затем добавил прежним голосом: – Не сомневаюсь, что так оно и есть.
Его лицо снова налилось негой. Мужчина, отставив газету в сторону, с наигранным сомнением, продиктованным обязательностью соблюдения законодательной формальности, вежливо прошептал:
– Покажите, пожалуйста, справки.
Я достал из кармана пиджака два сложенных листа бумаги.
– Прошу, – с лицом, полным тактичной надежды на соответствие документов требованиям закона, или с невозмутимым добродушным безразличием, продиктованным уверенностью в достижении такого соответствия, проговорил я.
– Кажется, всё в порядке, – доложил суливеец. – Здесь нет соответствующего штампа… – его палец показал пустую ячейку правого нижнего угла в документе. – Я поставлю, не беспокойтесь. А почему пропустили первичный контроль?
Мне моментально вспомнилось компактное строение с миниатюрным Магнитом
– Абсидеум снаружи, – незамысловато ответствовал я, сохраняя в уме их безоговорочную преданность инопланетным захватчикам.
Но что-то пошло не так! Сперва я лишь почувствовал неуловимые глазу изменения, а затем заметил короткий проблеск неприязни, выраженный в промелькнувшем презрительном взгляде.
– Нужен штамп! Вернитесь и оформите первичный контроль надлежащим способом, пожалуйста, – повелительно и сухо прозвучало с его стороны. Затем появился Магнит.
«Дежавю», – пронеслось издевательской мыслью. Тем временем перемены лишь начинали пропитывать опасностью окружающую действительность… Внезапно и стремительно суливеец прицелился мне за спину – я отчётливо заметил его движение периферическим зрением, оборачиваясь в сторону Ювы. Инопланетянка, видимо, предчувствуя такой поворот событий, уже поднимала выходное отверстие ствола в направлении суливейского мерзавца! Но за любимой патрийкой неприступной скалой находился… тот самый абсидеум, который направил нас не в третий, а во второй кабинет справа! Его ладонь предупредительно запеленговала Юву с полной готовностью к эвотонированию.
– Гнида! Решил наживаться на эвотонах! Крадёшь земные души, тварь?! – выпалила Юва.
– Да что ты понимаешь, стерва инопланетная?! Выпучила свои красные глаза и считаешь, что замочишь очередного ублюдка в суливейской клоаке? Давай, стреляй! Только прокормишь ли ты мою семью? Будешь ли ты заботиться о сыне, которого постигли такие же дефекты с памятью, как и его отца?! Молчишь, курва?! Глянь сюда! – суливеец сначала открыл голограмму, на которой демонстрировался условный параметр на отмену, а затем показал Помощник с прикреплённым Магнитом на своём запястье. – Знаешь, как твари расправляются с пойманными коррупционерами? – его бесстрашные глаза грозой пронзили абсидеума напротив. – Заставляют нырять в дерьмо глубже! Только умножай на десять, а полученный результат – ненасытным паукам во главе суливейского стада баранов! Таких, как я! Таких, как мы!
– Зачем же слепо…
– Да потому что мы и есть паутина! Су Ливей, мразь конченая, объединил нас сокровенной идеей, которую нельзя будить напрасно. Именно тварь лишила суливейцев души и разума! Или, может, только души… Разума уже не существовало, ей-Богу! Эвотоны – есть. Масса, которая преданно воспринимает каждый звук из его задницы в качестве священного слова, – есть! И тогда сволочь, наблюдая за Экспериментом, приняла решение возвести коррупцию в ранг национальной идеи, прикрывая шлак доктриной национальной безопасности, с помощью которой в диктатурах оправдывается всё, что душе угодно! Предварительно отшвырнув баранов за черту выживания!.. – суливеец придвинул к краю стола Магнит, с помощью которого высасывались эвотоны. – Из-за нашей обработки у детей повсеместно наблюдаются отклонения! И как тебе такая жизнь?! Жизнь барана! Впечатляет?.. Жизнь? Моя жизнь, в которой есть ежедневный норматив – десять тысяч эвотонов с участников Эксперимента, возвращающихся из Формаций. Или в противном случае хрень на запястье высосет остатки из такого дерьма, как я! – его наполненные искренним злом зрачки сфокусировались на Магните, находящемся на столе. – Нужно выполнять норматив, чтобы выжить! И чтобы выжила моя семья! Мой сын, который располагает меньшими шансами на трахнутую игру, чем его отец-баран! Но нет… Суке показалось мало! Видишь? – его исполненное безумства зрительное сверло разбивало в клочья информационную голограмму Помощника. – Если я не выжму оставшиеся пятьсот эвотонов, то вместе со мной на тот свет отправится вся семья! И единственный сын, ответственность за мучения которого лежит на моих плечах. Плечах подонка, использующего в качестве мозгов задницу, а в качестве веры – туалетную бумагу марки «Ф.Ко». Вечно гореть в аду мрази!