Эвпатриды удачи. Трагедия античных морей.
Шрифт:
Что ж, для Палестины, имеющей не менее древнюю историю, чем Египет, это не такая уж редкая находка...
И вдруг - сенсация. На одном фаянсовом сосуде ученые с изумлением прочитали имя Таусерт - жены, соправительницы и наконец вдовы фараона Сети I (1337-1317 годы до н.э.). Откуда тут, в Палестине, фараоны? Должно быть, сосуд попал сюда с каким- нибудь торговым караваном... Археологи пожали плечами и вернулись к своим лопатам.
Еще несколько дней - открыто новое святилище. XVI век до н. э.! Век фараонов Секененры и Тутмоса! А вот и еще одно. Франкен применил стратиграфический метод датировки. Начало железного века, даже, пожалуй, конец бронзового. По всей видимости, время основателя XVIII династии, а вместе с ней и Нового царства - Яхмоса I. Большинство находок носит египетские черты, их временной диапазон огромен. Нагруженная находками
Через четыре года - новые раскопки и новые открытия. В одной из храмовых сокровищниц обнаружены еще более прекрасные, чем найденные в 1960 году, кубки и сосуды, некоторые - необычной формы. Опять Египет? Да, но вперемешку с ним и эгейская культура... Дальше - больше. Костяные гребни, священные египетские жуки-скарабеи, цилиндрические печати и... одиннадцать глиняных табличек с клинописью, расположенной в два «этажа», разделенных горизонтальной чертой. Ничего более древнего в этих местах еще не находили...
Франкен делает первое предположение: это древнейшая, быть может, самая древняя палестинская письменность. Но вскоре у него мелькнула другая мысль: таблички могли быть сделаны где-нибудь в другом месте и доставлены сюда воинами или купцами. Тогда легко объясняется то, что их очень мало и что хранились они в сокровищнице храма вместе с другими драгоценностями. У Франкена возникает новая гипотеза: они раскопали остатки библейского города Гилгал, того самого, куда Саул отправился после победы над аммонитским царем Наасом и где он принял царскую власть от Самуила, обменяв свою судейскую должность на корону. Но Саул правил в 1040-1012 годах до н. э., а находки гораздо более древние. Что же было здесь до Саула? (Столица Саула Гива найдена американцем Олбрайтом в 1922 году в Телль-эль-Фулле, в пяти километрах от Иерусалима. Может быть, эта находка и дала толчок мысли Франкена.)
А таблички молчат... Не подойти ли к вопросу с другой стороны - египетской? Откуда здесь следы фараонов? Вернемся в страну Великого Хапи.
Первыми заботами Яхмоса I после изгнания гиксосов было укрепление границ и расширение торговых и дипломатических связей с другими государствами. Начало Нового царства совпадает с началом железного века в Египте, хотя бронза еще употребляется повсеместно. Совершенствуются орудия труда, возникают новые ремесла и процветают старые, появляются ткацкие станки и железные плуги, изделия из стекла и слоновой кости, ковры и кузнечные мехи (они найдены в гробнице Тутмоса III), Книга Мертвых украшается рисунками (новый вид египетского искусства), а полы в домах - сплошным узором, имитирующим ковер (так же потом украшали свои дома жители Помпеи).
Яхмос прекрасно понимал, что все эти новинки не могли оставить равнодушными любителей легкой наживы. В качестве превентивной контрмеры он полностью реорганизовывает армию. Заимствованные у гиксосов боевые колесницы становятся главной ударной силой, а заимствованные у них же тяжелый составной лук и длинные стрелы (теперь уже с железными наконечниками) увеличивают боеспособность пехоты. Был изобретен и огромный стационарный лук (предшественник арбалета) для колесниц. К колесам колесниц стали прикреплять острые изогнутые косы, в буквальном смысле косившие войска неприятеля. Эти грозные тачанки, дожившие до конца старой эры, повергали в ужас врагов.
На юге к Египту присоединяются пограничные области Нубии, на северо-востоке - страны Речену и Хар; южная граница отодвигается от второго до четвертого порога Хапи, на северо-востоке пограничной рекой становится Евфрат. Один за другим тянутся из Египта караваны - в Аравию, Ливию, Палестину, Пунт, Сирию. Оттуда они везут в Египет благовония, драгоценные металлы, слоновую кость, ценные породы деревьев. Их сопровождают превосходно обученные воины.
Приход к власти XVIII династии дал новый толчок и мореплаванию. Развитый к этому времени флот, сыгравший не последнюю роль в разгроме гиксосов, совершает походы в страну Кефтиу, или Кафтор, и в Пунт. Кажется, именно в это время появляются первые в истории суда для перевозки конницы, оборудованные специальными стойлами.
В 1881 году археолог Гастон Масперо обнаружил в Дейр-эль-Бахари заупокойный храм женщины-фараона Хатшепсут (тронное имя Мааткара) - мачехи, тещи и соправительницы Тутмоса III и жены Тутмоса II. Немного позднее поблизости нашли и заупокойный храм Тутмоса III.
Храм Хатшепсут, возведенный ее визирем и архитектором Сенмутом на левом берегу Хапи, напротив Карнака, мог бы стать одним из
Корабли Хатшепсут в Пунте. Фреска из Дейр-эль-Бахари.
Благодаря усилиям предшественников Хатшепсут положение Египта ко времени ее царствования еще более улучшилось, чем это было при Яхмосе, и это позволило ей презреть пиратскую опасность в южных морях.
Египет получил длительную передышку, его корабли теперь бороздили морскую лазурь во всех направлениях. Тот факт, что в течение последующих трех столетий рынки Египта были наводнены товарами буквально всех известных тогда стран, позволяет предположить, что Тутмос специально занимался вопросами безопасности плавания, учредив нечто вроде морской полиции, как это делали впоследствии Родос и некоторые другие государства. На эту мысль наводит, между прочим, указание одной надписи, что каждый портовый город должен был постоянно иметь определенное количество кораблей, запасы строевого леса и наиболее ходовых товаров для продажи. Палестинские гавани контролировались Египтом и платили ему дань; в каждой из них сидел наместник Тутмоса, подотчетный только его величеству, и владыка Египта ежегодно объезжал свои владения, проверяя состояние дел.
В свободное от этих хлопот время фараоны XVIII династии вели оживленную переписку со своими соседями, особенно с Речену. В августе 1887 года крестьянка, занимавшаяся опылением своего сада, обнаружила в Телль-эль-Амарне (двести восемьдесят семь километров от Каира) дворец фараона-еретика Аменхотпа IV (Эхнатона). В нем нашли свыше трех тысяч аккуратно уложенных глиняных табличек, испещренных вавилонской клинописью. Это была часть дипломатического архива Эхнатона и его отца - Аменхотепа III. Вавилонский язык в эпоху Нового царства был международным языком, подобно тому, как во времена европейского Средневековья им была латынь, позднее французский, а теперь английский. Не в этих ли документах ключ к табличкам, найденным на берегах Иордана? Если в Египте обнаружены вавилонские тексты, почему бы в Палестине не оказаться табличкам, вывезенным египтянами из далеких походов и торговых экспедиций, например с Крита, и подаренным как диво местному правителю? Подробное изучение торговых, политических и особенно дипломатических связей Египта той эпохи наверняка даст ключ к расшифровке находки Франкена...
При Эхнатоне положение круто изменилось. «Суда плывут на север и на юг, все пути открыты... » - поют новые жрецы в гимне новому богу. Они выдают желаемое за действительное. На деле все обстояло наоборот. «Нерестилище» красноморских пиратов образовало дочернее предприятие в Море Среди Земель. Главным объектом своих устремлений они избрали древний Библ - самый большой и богатый город Благодатного Полумесяца. Дошло до того, что Библ был блокирован этими молодцами, ни в грош не ставившими авторитет сына Амона. Напрасно правитель этого города Риб-Адди шлет депешу за депешей в Ахетатон - новую столицу Эхнатона, требуя воинов, воинов, воинов. Фараон прочитывает таблички и складывает в архив, где их и обнаружили его отдаленные потомки. Из писем явствует, что пираты сделали своими главными базами Берит, Тир и Сидон - три города-крепости, расположенные примерно на равном расстоянии вдоль побережья страны Джахи, что позволяло контролировать его целиком. И на таком же расстоянии к северу от самого северного из них - Берита - красовалась жемчужина Благодатного Полумесяца - несравненный Библ с его Долиной Кедра (около четырех сотен деревьев уцелело здесь до нашего времени).