Евреи, Бог и история

Даймонт Макс И.

Новое время в Западной Европе было одним из самых блестящих периодов в истории человечества. Возможно, оно было самым значительным за всю его историю. В этот период человечество создало больше, чем за все предшествующие тысячелетия. В эту эпоху поднялись гигантские фигуры Гегеля, Шопенгауэра, Милля, Дарвина, Спенсера. Искусство было обогащено живописью Гойи, Тернера, Делакруа, Ренуара, Сезанна, Гогена, Ван-Гога, музыкой Бетховена, Шуберта, Шопена, Вагнера, Верди, Брамса, произведениями Гёте, Китса, Бальзака, Шоу, Йитса. В 19 веке была изобретена паровая машина, открыты рентгеновские лучи и введена в широкую практику пастеризация.

Эта картина будет неполной, если не упомянуть еврейские имена. Среди титанов эпохи были Маркс, Фрейд, Бергсон, Эйнштейн. Среди ее живописцев – Писсаро, Сутин, Шагал, Модильяни.

Среди музыкантов – Мендельсон, Оффенбах, Малер. Среди поэтов и писателей – Гейне, Пруст, Моруа, Ромен Роллан. 19 век был свидетелем развития теоретической физики, которую в Германии прозвали «еврейской физикой»; он с любопытством следил за достижениями медицины, путь к которым проложили работы Вассермана, Эрлиха и Шика. Работы еврейских ученых помогли раздвинуть горизонты математики, биологии и химии. Они составили самую многочисленную группу среди Нобелевских лауреатов. Евреи вошли в интеллектуальный авангард, который формировал лицо Европы, и определили пути ее будущего развития. И всё это притом, что численность евреев была менее одного процента от общей численности населения западноевропейских стран. В 1870 г. суммарное число евреев Германии, Австро-Венгрии, Франции, Англии, Голландии, Испании, Португалии, Италии и Швейцарии составляло меньше одного миллиона, а общее население этих стран было чуть больше двухсот миллионов. И все это притом, что то были евреи, которые только-только вышли из гетто на суровый ветер зарождающегося антисемитизма.

Можно возразить, что многие из этих достижений не были «еврейскими» по своей сути. Можно сказать, что многие из названных выше людей были евреями лишь наполовину, или евреями, обращенными в христианство, или евреями, которые сами не считали себя евреями. Но нас не интересует здесь «еврейский» или «нееврейский» характер их достижений. Нас интересует только, был ли евреем тот или иной титан эпохи. Он мог быть полуевреем или даже евреем-отступником. Существенно то, что корни его духа уходили в почву еврейского, а не китайского, индусского или христианского культурного наследия.

Еврейское просвещение напоминает луч света, развернутый призмой в спектральную череду ярких интеллектуальных красок. Этой преломляющей призмой было наследие одного из величайших умов человечества, еврея, родившегося в Амстердаме в 1632г., но до сих пор опережающего нашу эпоху уровнем своего мышления. Спиноза был отлучен от общины евреями 17 века. Его ненавидели христиане 18 века. Его признали великим просвещенные европейцы 19 века. Возможно, его не поймут до конца и в 21 веке. Но к тому времени его учение, быть может, станет фундаментом новой мировой религии грядущего человечества.

Отец Спинозы был преуспевающим дельцом. Но сам Спиноза был начисто лишен деловых способностей. Его увлекала не торговля, а изучение Торы, Талмуда и Каббалы. Вскоре он превзошел своих учителей. От Маймонида он перешел к греческим философам, а от них – к Декарту и рационалистам. Его учителем был Франсис ван-ден Энден. Этот человек соединял глубокую ученость с темпераментом политического заговорщика. Такая комбинация привела его к участию в неудачном заговоре против французского короля и стоила ему головы. Спиноза ухаживал за дочерью своего учителя, но другой, более богатый и менее скромный ухажер без труда отбил у него красавицу и женился на ней. Эта история положила конец любовным увлечениям Спинозы. Он так никогда и не женился.

Интерес Спинозы к философам-безбожникам встревожил еврейских бюргеров. Они опасались, как бы голландцы не сочли, что все евреи склонны к атеизму. Еврейская община Амстердама предложила Спинозе соблюдать хотя бы внешнюю почтительность к синагоге. Спиноза отказался и был отлучен от общины. Остаток своей жизни Спиноза провел в одиночестве, зарабатывая на жизнь шлифовкой оптических линз. Он оставил после себя четыре труда, которые принесли ему мировую славу. Хотя Спиноза в совершенстве владел ивритом и испанским, книги свои он написал по-латыни и на голландском. Его слог отличался отточенностью и ясностью талмудического мышления. Но суть его мыслей все еще трудно постичь, ибо они всегда выражены с предельной краткостью.

Здесь не место излагать всю философию Спинозы. Достаточно отметить лишь несколько ее аспектов. Спиноза пытался заложить основы нового,

свободного общества, построенного на законах разума и в то же время согласующегося с божественными законами. С одной стороны, Спиноза трактовал религию как продукт воображения. С другой, – он утверждал, что разум и интуиция позволяют человеку приобщиться к источнику всего сущего. Этим источником является интеллектуальная любовь к Богу. Бог, по утверждению Спинозы, – это природа. Бог – это все, что есть. Познавая Его, мы проникаемся любовью к Нему. Эта любовь делает человеческий разум бессмертным. Учение о бессмертии разума было опасным прегрешением в те времена. Оно могло быть легко извращено и осуждено как ересь, несмотря на то, что Бог является на каждой странице трудов Спинозы. Один из комментаторов так и назвал его: «Богом опьяненный человек».

Спиноза сформулировал ряд теорем относительно влечений и поведения людей. Эти теоремы он доказывал на евклидов манер, словно имел дело с прямыми, плоскостями и точками. Это была дерзкая попытка создать унифицированный метод всеобщей науки. Если бы Спиноза прожил дольше своих 44 лет, он, несомненно, применил бы свой метод не только к этике, политике и религии, но и к физике и математике, как сам намеревался.

Философия Спинозы обнаруживает следы прямого влияния Талмуда и Каббалы, Маймонида, христианской схоластики и картезианства. Когда он умер (это произошло в 1667 г.), его философия, казалось, умерла вместе с ним. Но в 1882 г. на церемонии открытия его памятника в Гааге Эрнест Ренан сказал: «Если существовало когда-либо наибольшее приближение к Богу, то оно, видимо, существовало в душе этого человека. Забавно подумать, что если бы Спиноза родился христианином, он был бы, вероятно, сожжен как еретик. Но если бы он родился на пять столетий раньше, в мусульманскую эпоху, его, наверное, признали бы тем, чем он был, – величайшим философом своего времени».

В учении Спинозы можно выделить несколько основных идей: идея благочестия, страстная приверженность к свободе и справедливости, всепроницающий рационализм и концепция всеобъемлющей закономерности мирового порядка. Эти идеи, в свою очередь, воодушевили четырех великих еврейских мыслителей современности – Леопольда Цунца, Карла Маркса, Зигмунда Фрейда и Альберта Эйнштейна.

Первой из идей Спинозы, которая дала себя почувствовать в еврейской жизни, была идея «рационального благочестия», или «научной веры». По мере того, как эмансипация распространялась по Европе, все больше евреев соблазнялось рецептами Мендельсона. Но расплывчатый и идеалистичный реформированный иудаизм Мендельсона не был достаточно практичен и гибок, чтобы удовлетворить всех эмансипированных евреев. Толпы у купелей начинали густеть. Дух времени требовал научного обоснования иудаизма. Необходимо было представить иудаизм в духе Спинозы – как развивающуюся систему" мышления, как форму универсального «рацио».

Решение этой задачи выпало на долю Леопольда Цунца (1794—1886). Этот еврей из немецкого гетто со своими седыми бакенбардами и высоким стоячим воротником напоминает висящие в американских школах портреты Ральфа Уолдо Эмерсона. Цунц родился в нищете, и образование получил, живя на стипендии. Даже обретя славу, он еще долго ощущал горький вкус унижений. Но ему посчастливилось еще при жизни, длившейся 92 года, увидеть успех своей «Науки иудаизма». Его работа началась с небольшой монографии, в которой он высмеивал нелепицы, написанные о евреях христианами, выдававшими себя за знатоков иудаизма. Цунц настаивал на признании огромного вклада, сделанного евреями в различные культуры. Он основал первую еврейскую «Научную и культурную ассоциацию» и опубликовал биографию Раши – первое систематическое исследование об этом великом еврейском ученом. Но наибольшую славу принесла ему его фундаментальная «История еврейских синагогальных проповедей». Это, воз можно, вообще одна из крупнейших «еврейских книг» 19 века. В ней прослеживалась история синагоги и убедительно доказывалось, что евреи начали практиковать молитву задолго до христиан. Она намечала хронологию и освещала происхождение еврейских верований и ритуалов. Цунц показал, что иудаизм не стал окаменелостью после возникновения христианства. Он доказал, что иудаизм и в последующие столетия оставался живой верой, развивающейся этикой и содержательным учением.