Евреи и секс
Шрифт:
Читатель уже наверняка обратил внимание на то, что в ответе раввина прозвучало слово «гой», которое в глазах многих русскоязычных читателей имееет довольно-таки устойчивую негативную коннотацию. На самом деле, «гой» в переводе с иврита обозначает всего лишь «племя» или «нееврей». Сами евреи называют себя «гой иехуди» – «еврейский народ».
«Эйзе гой йеш ата?» – так звучит на иврите вопрос: «Какой вы национальности?», и потому в знаменитом былинном зачине: «Ой, ты гой еси, добрый молодец, из какого ты рода-племени?» вторая часть фразы является, по сути дела, переводом первой части с иврита на русский.
Но вот вопрос о взаимоотношениях между евреями и неевреями,
На протяжении тысячелетий интимные отношения с представителями других народов рассматривались у евреев как один из самых строгих сексуальных запретов, вполне соотносимых в определенной степени с другими сексуальными запретами. Хотя, разумеется, никто и никогда не требовал смертной казни для еврея, переспавшего или даже вступившего в брак с нееврейкой – как этого требует иудаизм для тех, кто занимается, скажем, инцестом, гомосексуализмом или скотоложством. Но на мужчину или женщину, вступивших в любовную связь с неевреями, смотрели в еврейской общине со всеобщим осуждением, а если они решили перевести эту связь на уровень брака, то их вообще изгоняли из общины, за исключением лишь случая, когда их избранник или избранница не выражали желания пройти гиюр. Некоторые раввинистические авторитеты, стремясь вызвать у своих читателей отвращение к любой связи с неевреями, позволяли себе предельно резкие выражения по этому поводу, тут же, впрочем, оговариваясь, что они говорят это в фигуральном смысле слова.
Корни такого отношения евреев к бракам и вообще к любым сексуальным контактам с неевреями следует искать еще на самой заре становления евреев как нации.
Родоначальник и праотец еврейского народа Авраам был, как известно, женат на своей двоюродной сестре Саре. Его связь с наложницей Агарь, приведшая к рождению праотца арабского народа Ишмаэля, не рассматривается Торой как законный брак: Агарь – не полноценный член семьи, а рабыня, которую в любой момент хозяйка дома может выставить вместе с ее ребенком.
Сам Авраам посылает своего раба Элиэзера в «местную командировку»: он должен из родственной Аврааму семьи привезти жену для Ицхака, сына и наследника праотца еврейского народа.
А когда сын Ицхака Эсав женится на туземках Ханаана, это становится страшным ударом для его родителей.
«Если и Яаков женится на этих, то зачем нам жить?!» – восклицает жена Ицхака Ривка. И в итоге она отправляет Яакова к своему родному брату Лавану, на двух дочерях которого – Рахель и Лее – он в итоге и женится, продолжая тем самым семейную традицию.
Во время пребывания в египетском рабстве евреи также придерживались исключительно мононациональных браков и никак не смешивались с египтянами. Тора подчеркивает, что за все столетия рабства был только один случай, когда египтянин то ли изнасиловал еврейку, то ли она сама добровольно вступила с ним в связь, от которой и родился один из будущих главных бунтовщиков и подонков еврейского народа.
«И вышел сын израильтянки, он же сын египтянина в среду сынов Израиля, и поссорились в стане этот сын израильтянки с израильтянином. И оскорблял сын израильтянки имя Бога, и проклинал. И привели его к Моше. А имя матери его Шуламит, дочь Диври, из колена Дана. И посадили его под стражу до объявления им решения по слову Бога.
И говорил Бог, обращаясь к Моше так: «выведи проклинающего за пределы стана, и возложат все слышащие руки свои на голову его и забросает его
– так рассказывает об этом эпизоде Письменная Тора. Обратим внимание, что Тора не называет имени самого человека, рожденного от связи еврейки с египтянином, но называет имя его матери, решившейся на такую связь, с тем, чтобы заклеймить ее имя в веках.
Комментаторы Торы видели в самой этой истории доказательство того, что ребенок, рожденный от смешанного союза, в той или иной степени будет испытывать раздвоение сознания: даже если он, будучи рожденным от незамужней еврейки, не будет считаться мамзером, внутри него все равно будет сидеть «египтянин» – начало, побуждающее его к враждебному отношению к народу своей матери, его религии и его законам.
Так это или нет, проверить, разумеется, невозможно, но сам подход Торы к теме сожительства с неевреями весьма показателен.
Еще более показательна для освещаемого нами вопроса история Пинхаса, внука первосвященника Аарона. Она произошла в последний период странствий евреев по Синайской пустыне, когда тысячи евреев предавались блуду с женщинами Моава. Пинхас вошел в шатер, где лидер колена Шимона Зимри совершал половой акт с дочерью моавитянского князя, и пронзил их обоих копьем – так, что, как сообщает, войдя в анус Зимри, оно вышло через его член и поразило чрево моавитянки. Евреи были возмущены этим жестоким самосудом. Но тогда сам Творец вмешивался в события и не только оправдал поступок Пинхаса, но и возвеличил его: Пинхас, будучи рожденным до того, как потомки Аарона получили право на священнослужение, удостаивается этого права. А согласно другому мидрашу, обретает вечную жизнь. Легенда говорит, что он прожил еще множество столетий, и пророк Элиягу (Илья), вознесенный на небо, был никем иным, как Пинхасом.
Наконец, даже плохо знакомому с Библией читателю наверняка памятна грустная история с судьей Шимшоном (в христианской традиции Самсоном), одержимым пагубной страстью к филистимлянке Далиле. В «Книге Судей» оговаривается, что эта страсть была послана Шимшону самим Богом, чтобы в итоге привести к победе евреев над филистимлянами. В итоге Самсон, вопреки воле родителей, настаивает на своем и женится на филистимлянке. Финал этой истории, как известно, трагичен: жена-филистимлянка предает Шимшона в руки своих соплеменников и те, воспользовавшись его временным бессилием из-за отрезанных волос, выкалывают ему глаза и приводят на посмешище в храм своего бога Дагона. Но во время этой языческой оргии к Шимшону возвращается его прежняя сила, и он с криком: «Погибни моя душа вместе с филистимлянами!» обрушивает несущую колонну храма Дагона, погребая под его обломками себя и сотни своих врагов…
Введя категорический запрет на смешанные браки евреев с неевреями, Тора делает только два исключения.
Первый касается моавитянок, то есть женщин из народа, ведущего свое происхождение от племянника Авраама – Лота: еврей может жениться на моавитянке при условии, что она прошла гиюр, то есть процесс обращения в еврейство. Именно от такого брака – судьи Боаза и прозелитки-моавитянки Рут – родился сын, которому предстояло стать прадедом самого царя Давида. Но вот еврейке выходить замуж за моавитянина уже категорически запрещено – еврейская женщина может выйти замуж только за еврея.