Евреи в тайге

Финк Виктор Григорьевич

За Волочаевкой, в непроглядной глуши, жители созвали сход и пригласили наших профессоров рассказать им, что именно они здесь собираются делать:

— Каку пользу затеваити?

Объяснения давал глава экспедиции, профессор Хэррис.

Казаки сидели вокруг своих стариков, как краснокожие в Дакоте, и слушали непонятный им язык. Американец говорил о прогрессе и учености его богатой страны, о машинах, которые заменяют человека в труде. Он сказал, что Биробиджан имеет все, чтобы тоже стать богатой и ученой страной.

Когда он кончил, выступил казацкий дед, древний дед с белой бородой и колючими глазами. Он сказал переводчику:

— Передайте,

знацца, што благодарим. Так, мол, и скажи, — благодарны, мол, казачество. И ишшо просят, мол, Америку, чтоб, знацца, и напредь так поступала…

Дед вытянул вперед руку, зажатую в кулак, и, туго забирая ее назад, пояснил:

— Чтоб, знацца, именно к нам ученых людей спосылала, да с машинами, а не то што солдат с войной.

Потом он жал руки профессору Хэррису и всем нам и говорил каждому:

— Премного благодарим.

Когда в тайге впервые затарахтел трактор, казаки стали не на шутку высказывать недовольство: они давным давно свыклись со своей забитой и темной охотничьей жизнью и увидели в тракторе угрозу:

— Зверя разгонит! — говорили они. — Поди-ка поищи его, когда он шорох слышит, а тут во какой шум подняли!..

Но прошло какое-то время, и казаки увидели, что трактор, хотя и отгоняет зверя, но имеет все же свои качества, которые пожалуй, дороже и интереснее самой теплой медвежьей шкуры: трактор за первые два года поднял в Биробиджане больше земли, чем до него было поднято косными казаками за семьдесят лет.

В нескольких поселках уже горит электричество. Оно зажглось в тайге впервые в 1928 г., через несколько недель после прибытия первых переселенцев, когда на Бирской опытной станции была открыта тракторно-ремонтная мастерская. Трактор дал свет. Ни земля здешняя, ни небо, ни звери, ни птицы, ни люди не видели никогда того непостижимого чуда, которому революция присвоила наименование лампочки Ильича.

Евреи как колонизаторы Биробиджана являются культуртрегерами. Не потому, что они евреи, а потому, что их здесь поселяет советское государство, которое знает, что нельзя этот край колонизировать, не подвергнув его большой культурной обработке. С новыми колонистами появились тракторы, дорожные машины, экскаваторы, — частью советские, частью присланные друзьями из Америки. Появились мелиорация, агрономия, строительство. Вообще, начинается жизнь культурная. Колонизация, — в данном случае еврейская колонизация, — отвечает давно созревшим потребностям коренного населения.

— Спасибочки, евреи зашевелили, — говорил мне седой старик. — Таперя, говорят, будут дорогу прокладать тута. А то ведь сторона наша, сами знаете, какая, — сторона наша таежная.

Как мне ни казалось неожиданным, казаки и евреи уживаются рядом хорошо.

В Екатерино-Никольском, поблизости от еврейской колонии Амурзет, мой знакомый, с которым мы вечером проходили по улице, обратил мое внимание на разговоры, слышавшиеся в темноте. Там казачьи молодые люди звали евреек-трактористок проводить смычку национальностей где-то нето в саду, нето на берегу.

— Видите как? — сказал знакомый. — Сливаются, срастаются!..

Правда, политика Никольских парней в национальном вопросе объясняется еще и приятной внешностью евреек-трактористок. Молодые еврейки нравились во все времена и антисемитам. Еврейскую рыбу тоже зачастую любят самые заядлые юдофобы.

Но есть случаи и посерьезней: в том же Никольском еврей-переселенец,

к тому же бывший шойхет, т. е. лицо почти духовного звания, женился на казачке и взят в дом ее родителями за сына. Тесть и теща не наглядятся на милого зятюшку. Лучшие куски свинины подсовывают милому зятюшке. Бывший шойхет отъедается сала за всех своих самых отдаленных предков, которые никогда не ели трефного.

— Свет перевернулся!..

Когда-то в местечках евреи выдавали дочку замуж за шойхета и брали его на полное иждивение. Потом бог давал погром. Тогда налетали казаки, шойхета убивали, а дочку насиловали.

— Когда свет перевернулся!..

Но как живут с казаками евреи, которые не женятся на казачках?

Евреи, которые не берут у казаков дочерей в жены, ничего у них не берут: громадное значение имеет то обстоятельство, что евреи заселяют земли, которые до них никогда ни в чьем пользовании не были. На Украине и в Крыму евреи поселяются на бывших кабинетских, церковных, помещичьих или кулацких землях. Как бы это ни было просто и справедливо, а все же иной раз подает повод для антисемитского злословья.

В Биробиджане этого не может быть. Немногочисленное коренное население здешних мест не имеет основания ревновать.

Были кое-какие нелады у евреев с соседями, но не с казаками, а со старыми переселенцами из Украины. Эти привезли сюда, среди прочего домашнего барахла, бытовое юдофобство, и на этой почве были ссоры. Но дело было улажено. Самый способ улажения был для здешних украинцев необычен и должен был подействовать на них внушительно.

Начать с того, что ссоры, которые им, по старой привычке, казались не подлежащими никакому обсуждению, вызвали вмешательство власти.

Приехал молодой человек в кепке, созвал «громадян» на собрание и изложил им принципы советской политики в национальном вопросе. У него на боку висел наган. После его отъезда многие «громадяне» были страшно разочарованы, узнав, что в отношении евреев есть перемены в законах. Никто не любит ломать свои привычки. Однако в этой деревне больше столкновений с украинцами не было.

С казаками легче. Осложнений может и вовсе не быть. У здешних казаков нет и старых юдофобских навыков. За недолгий срок соседства, за один-два года, казаки гораздо ближе сошлись с евреями, чем, например, с корейцами, которые живут в этих местах 60–70 лет. Корейцы к русским не ходят и к себе не зовут. А с евреями казаки ведут дела и даже сколачивают общие колхозы.

В еврейском колхозе Бирефельд у молотилки, среди евреев, работает девушка Катя. У ней ямочка на подбородке и немного приподнятые в углах большие черные глаза. Она — не еврейка. Она — кореянка. Евреи хорошо живут с корейцами.

В яслях возится с полсотни молодых колхозников. На стене висит размалеванный цветными карандашами плакат:

Не забутти папи — мами Что детьми вы были самы.

У молодых колхозников стекают сережки из носов. Нянька не успевает вытирать. Детишки поют хором еврейские песни и в такт хлопают в пухлые ладошки. Детишки все более или менее одинаковы, но среди этих рыжих и черноглазых пичуг— несколько казацких детей. Они тоже поют по-еврейски. Два года назад, когда здесь прошел слух, что приедут переселенцы — евреи, казаки всерьез спрашивали, верно ли, что евреи с рогами?