Еврейские пираты Карибского моря
Шрифт:
Поначалу каждая команда буканиров являлась самостоятельной силой, свободно выбирала и смещала капитана и рыскала по морю в поисках судов, например отставших от караванов галионов. Ситуация изменилась в 1659 году, когда к буканирам обратился коммодор Кристофер Мингс, командовавший ямайской эскадрой. Объединить разношерстные пиратские банды мог только сильный человек, и Мингс, старый морской волк, начинавший карьеру юнгой, соответствовал этому требованию. Он предложил пиратам объединиться под его началом для нападений на испанские города, что сулило больше добычи, чем охота на отдельные суда. В первой экспедиции Мингс и его пираты разграбили три города на континентальном побережье Карибского моря и вернулись с добычей на сумму полтора миллиона песо. Успех ослепил пиратов. В течение нескольких дней кутежа по случаю победы серебро так часто меняло хозяев, что «на острове не осталось никого, кто не поживился
404
Taylor, The Western Design, 133.
Английские офицеры благородного происхождения, шокированные таким разнузданным весельем, пеняли Мингсу на то, что он позволил пиратам оставить себе значительную часть добычи. Они называли его «напыщенным дураком, подлецом, поднаторевшим в обмане государства и ограблении купцов» [405] . Но все их обвинения не стоили ничего: победителей не судят. Известия об успехе Мингса привлекли новых буканиров, трактирщиков, проституток, торговцев, искателей приключений и гуляк, так что через несколько лет Пойнт, как его теперь называли, превратился из «пустынной песчаной косы в самый богатый город английской Америки» [406] . Триумф Мингса возвестил наступление золотого века пиратства, самым известным представителем которого стал один из молодых капитанов Мингса, впоследствии — буканирский адмирал, сэр Генри Морган.
405
Ibid., 141–142. Корсарам разрешалось нападать на испанские суда, но не на поселения. Поэтому добычей, взятой в поселениях, они не обязаны были делиться с властями.
406
Pawson and Buisseret, Port Royal, Jamaica, 80.
В августе 1660 года до Ямайки дошли вести о воцарении Карла II. Его обещание вернуть остров Испании после реставрации монархии не было секретом. Будущее Ямайки представлялось неясным, и торговцы, как в Англии, так и на острове, нервно ожидали решения нового короля. Но беспокойство оказалось напрасным: Карл немедленно отказался от своего обещания, пояснив, что собирался вернуть остров только в обмен на помощь со стороны короля Филиппа. Так как помощи английский монарх не получил, то Ямайка осталась английским владением.
Это решение, а также разгром мятежников Исасси и развитие ямайского порта, обогащавшегося благодаря пиратам и защищенного ими же, придало островитянам уверенности в завтрашнем дне. За предыдущие пять лет на Ямайке умерли три четверти из почти двенадцатитысячного населения [407] , но теперь каждое судно, заходившее в порт, доставляло новых колонистов. Плантации увеличились в размерах, и нехватки провианта больше не ощущалось. На Ямайку потекло испанское серебро как в виде трофеев, так и благодаря контрабанде. Эти финансы позволили острову наладить регулярную торговлю с Бостоном, в основном твердой древесиной, соленой рыбой, свежим мясом и кожей. Форт-Кромвель был переименован в Форт-Карл, а Пойнт стал называться Порт-Роялем.
407
Ibid., 131.
Порт-Рояль, пышно расцветавший на пиратской добыче и активной торговле, способный предложить разнообразные удовольствия, привлекал новых английских и французских буканиров, а также людей, чье происхождение оставалось тайной. На Ямайке они находили все необходимое: готовый рынок для сбыта награбленного, портовые службы для ремонта и снаряжения кораблей, а также грубые развлечения, которым пираты предавались, отдыхая на берегу. К концу 1660 года в водах острова постоянно находился десяток вооруженных судов [408] . Воспользовавшись пиратами, Карл счел возможным отозвать флот на Рождество, а на следующий год позволил себе распустить ямайскую армию.
408
Pope, The Buccaneer King, 77.
Иберийские евреи, которых охотно принимали
Перепись, проведенная в августе 1662 года, показала, что на острове жили шесть тысяч человек, из них пятьсот пятьдесят два раба. В Порт-Рояле стояли около тридцати хорошо вооруженных кораблей, а их экипажи составляли до трех тысяч буканиров [409] . В том году Мингс собрал полторы тысячи пиратов и сначала разграбил Сантьяго, второй порт Кубы, а затем разорил Кампече в Мексике. В декабре он вернулся на Ямайку героем, а затем его вызвали в Англию, где король произвел его в рыцари и присвоил ему звание адмирала [410] .
409
Taylor, The Western Design, 205; Pope, The Buccaneer King, 80.
410
Pawson and Buisseret, Port Royal, Jamaica, 220.
Когда известия об экспедиции Мингса достигли Испании, король Филипп пришел в ярость. Он написал Карлу и потребовал объяснений. Они же недавно договорились о перемирии, возмущался испанский монарх. Разграбленный Кампече находился совсем недалеко от Вера-Круса, где обычно формировался «Серебряный флот». Опасаясь, что пираты нападут на Вера-Крус, испанский король срочно отправил армаду для охраны судов, перевозивших серебро.
Карл ответил Филиппу, что Мингс действовал без ведома короля, и пообещал положить конец пиратским набегам. Английский король написал губернатору Ямайки: «Учитывая, что испанцы с жадностью взирают на остров и преисполнены решимости захватить его… король выражает неудовольствие всеми подобными предприятиями и повелевает не повторять такие действия в будущем» [411] . Несмотря на жесткую формулировку, в действительности Карл не собирался настаивать на выполнении этого требования. Черновик письма дает представление о его истинных чувствах: в первоначальном варианте король писал о мужестве пиратов и выражал удовлетворение успешными деяниями Мингса. Последующие письма губернатору ясно продемонстрировали, что при надлежащих обстоятельствах приказом о прекращении пиратства можно пренебречь [412] .
411
Haring, The Buccaneers in the West Indies, 109.
412
Ibid., 110.
–
Pawson and Buisseret, Port Royal, Jamaica, 97. (место сноски не указано — прим. верстальщика)
Эта история впоследствии повторялась в разных вариациях на протяжении десятков лет. После Тридцатилетней войны мир был редкостью. Когда европейские державы договаривались о перемирии, чаще всего это делалось для того, чтобы двое могли вместе напасть на третьего. Когда пиратов следовало придержать, каперские патенты отзывались, но лишь затем, чтобы через некоторое время под каким-либо предлогом выдать новые. Главной целью оставалась Испания, но разнообразные союзы нередко подставляли под пиратские удары французские, голландские и португальские суда. В 1665 году Голландия и Франция воевали против Англии. Голландский флот бомбардировал остров Барбадос, а французы разбили англичан на Сент-Киттсе и угрожали Ямайке.
Публично король Карл II сурово осуждал пиратов, но фактически закрывал глаза на их деятельность. Монарх назначал губернаторов на Ямайку с четкими указаниями «поддерживать мир», но они быстро учились правильно использовать предлог «Испанцы идут!». Необходимость нанести превентивный удар и остановить вторжение давала нужные оправдания пиратству. Помимо этого англичане считали, что, если свободу Порт-Рояля как-либо ограничить, пираты найдут себе другие базы и, возможно, станут нападать уже на английские суда.