Еврейское остроумие
Шрифт:
— Понимаю… Тогда пускай будет птица — ножка, крылышко, потрошка. Что угодно!
— Курятина? Кур нам доставляют только в базарный день, по четвергам.
— Что за несчастный день эта среда! Ладно, меня устроит и кусок рыбы.
— Во-первых, у нас ее нет. Во-вторых, рыбу нам тоже привозят только по четвергам…
— Две причины, и обе уважительные! Особенно первая… Кажется, мне придется удовлетвориться омлетом!
— Из яиц?
— Вы хотите сделать омлет без яиц?
— Где я возьму вам яйца? Я же вам уже сказал…
— Знаю,
— Откуда вы это знаете?
— Оставим это. Принесите мне селедку — и баста…
— Тут я должен просить у вас прощения. Утром у меня еще было шесть штук, уж поверьте мне, пожалуйста! Но час назад я отдал последнюю! Вы же знаете, люди…
— Знаю, знаю! Они все с ума сходят по селедке. Ладно, булочки или хлеб у вас есть?
— Есть. Хана-Двойра, кусок хлеба для господина!
— Что значит — кусок? Принесите шесть… нет, восемь кусков. Я умираю от голода!
— Ты слышала, Хана-Двойра? Он, должно быть, приехал сюда из большого города. Там они все — обжоры, храни нас от них Всевышний!
Два еврея заказывают в деревенской харчевне жаркое.
— Мяса у нас нет никакого, — с виноватым видом говорит хозяйка.
— Ладно, тогда давайте рыбу.
— Откуда здесь, в деревне, свежая рыба?
— Тогда селедку.
— Селедка кончилась.
Гости садятся в свою повозку и отправляются дальше. Тут из двери, как ошпаренная, выскакивает хозяйка и кричит им вслед:
— Колбасы у меня тоже нет!
Официант в кошерном ресторане:
— Вот меню, господин Флекзейф.
— Оставьте ваше меню себе! Принесите мне… во-первых, суп-лапшу… потом тушеное мясо… и, наконец, сливовый компот.
— Как, вы знаете наше меню наизусть, господин Флекзейф?
— Что значит — наизусть? Я просто смотрю на скатерть!
Кон — постоянный гость кошерного ресторана. Он требует, чтобы каждый раз ему стелили чистую скатерть, и готов платить за это особо.
Целых три дня его встречает белоснежная скатерть, на четвертый — опять вся в пятнах. Кон возмущается:
— Официант, за что я плачу вам сверх счета?
— А что я могу поделать? — оправдывается официант. — Другие гости жалуются. Они говорят: или это кошерный ресторан, или нет?
Абелес открыл кошерный ресторан в бедном еврейском квартале Берлина. Дела идут неплохо, и он начинает уделять больше внимания хорошим манерам.
В ресторан приходит гость и ест, как свинья.
— Если бы вы так ели у Кемпински, что бы он сказал? — делает замечание Абелес.
— Что бы сказал? Он бы сказал: если вы будете жрать, как свинья, вам придется идти к Абелесу!
Кон, в венском кафе "Захер":
—
— Прошу прощения, господин, но это ветчина.
— А я-то все думал, как она называется, эта рыба…
В элегантный берлинский ресторан приходит еврей и громким голосом заказывает порцию ветчины.
— Не кричите! — говорит официант. — И так видно, что вы еврей.
Хозяин харчевни:
— Господин Танненбаум, у вас такой кислый вид. Что-нибудь не так с едой?
— Не так. Во-первых, это ужасная гадость, во-вторых, ее очень мало.
Евреи Восточной Европы всегда любили острые блюда своей средиземноморской прародины.
— У гадай, что я сейчас ел?
— Ну-ка, дохни… Лук!
— Не угадал.
— Ну-ка, дохни еще раз… Чеснок!
— Дурак! Клубнику.
— Я выгляжу совсем молодым, а знаете, в чем секрет? Я всю жизнь ел много лука и чеснока.
Второй, тянет носом:
— Тоже мне секрет!
Изголодавшийся иешиве-бохер ( студент-талмудист)размышляет вслух: "Чеснок — это вкусно. Шоколад — тоже вкусно. — Долгая пауза. — А как вкусно, должно быть, чеснок с шоколадом!"
— Как вчерашний обед у Мандельбаума?
— Что вам сказать? Если бы суп был таким же теплым, как вино, вино таким же старым, как гусь, а гусь таким же жирным, как хозяйка, обед был бы совсем неплох.
Абрамович заказал жаркое из говядины. Он сидит над своей тарелкой и плачет.
— Почему вы плачете? — испуганно спрашивает официант.
— Я плачу потому, — отвечает Абрамович, — что ради такого крохотного кусочка мяса должен был погибнуть такой огромный бык!
Авром и Ицик эмигрировали в Париж. Французского ни один из них не знает. Приходят они в первый раз в ресторан. На всех столах стоят маленькие стеклянные баночки, в них какая-то желто-коричневая масса. Должно быть, это что-то очень дорогое, потому что гости берут эту массу крохотными порциями. Авром и Ицик ломают голову, что бы это могло быть. ( Горчица у евреев Восточной Европы была почти неизвестна, вместо нее употребляли смесь тертого хрена со свеклой.)Они решают попробовать, что это за желтая дорогая вещь. Как только официант отвернулся, Ицик зачерпнул горчицу ложкой и быстро отправил в рот. Из глаз у него брызнули слезы, лицо побагровело.