Эвтаназия, или Последний парад
Шрифт:
Все зааплодировали.
— Понятно, — спокойно отреагировал капитан, — становишься у спаренного пулемёта. Бей по бакам, либо снимай рулевого.
— Шкура нужна? — деловито поинтересовалась Маша.
— Какая шкура? — не понял Кожанов.
— Нерпу в глаз стреляем, чтобы дырку в шкуре не делать, — пояснила Маша.
— А, — хмыкнул капитан, — ну, этих можешь дырявить во весь рост.
В этот момент к Кожанову подошла Гала. Она отбросила в сторону вуаль и все увидели её замечательное, красивое, не стареющее
— У вас гранаты есть? — знакомый грудной голос потряс всех присутствующих и все завопили, как простые фанаты Галы.
— А зачем вам, Гала, граната? — радостный Баринов первым поцеловал руку звезды. — Вы что, умеете обращаться с такими устройствами?
— А вы доктор, — похлопала Гала его по щеке, — думаете, иначе в шоу-бизнесе пробьёшься?
— Боекомплекты проверены? — спросил помполита капитан.
— Так точно! — доложил Гузь.
— Ну, — улыбнулся Кожанов, — тогда все — на обед! Будем надеяться, всё это нам не пригодится.
Все дружно двинулись к ресторану.
— Ломила Геннадиевна, — остановил Рудину капитан. — Разрешите вас на два слова.
— Меня? — удивлённо вскинула брови Рудина.
— Я тут слышал, как вы замечательно читали стихи, — замялся Кожанов и нос его предательски покраснел, — а не могли бы вы и мне почитать? Когда-нибудь… Я, знаете ли, очень люблю Есенина.
— Есенина? — зарделась Людмила Геннадиевна, уловив тайный смысл предложения капитана. — А вы уверены, что вы этого хотите?
— Абсолютно, — выдавил из себя Кожанов.
— И когда же, — не могла подобрать слово Людмила Геннадиевна, — когда же вы хотите… Чтобы я почитала!
— Можно сегодня, — шепнул Кожанов, — после ужина.
— Я не обещаю, — шепнула в ответ учительница и пошла в сторону пищеблока. Однако спина её выровнялась, плечи подтянулись, и в её походке появилась давно позабытая женственность. В таком приподнятом состоянии она догнала и перегнала Баринова, шествовавшего под ручку с Галой.
Баринов с удивлением посмотрел вслед Людмиле Геннадиевне, а Гала с подозрением заметила: — Красивая женщина. В прошлом.
— Очевидно, — замялся Баринов, — так о чём это мы говорили?
— О Штраусе, — напомнила звезда и прижалась всем телом к Баринову.
Походная колонна Евлампия наглядно преобразилась.
Коровы, бык и куры были распроданы, а на вырученные деньги куплены механизированные средства передвижения. К бензовозу с брагой добавился старенький автобус, несколько полуживых легковушек и грузовик с личным имуществом русской бригады. Моторизованная группа уже не напоминала толпу нищих и турчанки перестали подавать путешественникам хлеб и воду.
Останавливались на ночлег в придорожных мотелях, базар по утрам не устраивали, но вот в ночном производстве волшебного напитка уже принимали участие все. Дед-самогонщик налаживал ночную смену прямо в отеле, теперь
— Гляди, беды не наделай, — просил его робко Евлампий, — как полыхнёт огонь — не погасим!
— А ты помолись, — сердито отбивался дед, — попроси Господа, мол: — Спаси и сохрани!
— Кого сохранять? — указал Евлампий перстом на деда. — Погляди на себя, Матвей! Жирком оброс, приосанился, морда, как у майского кота лоснится!
— Для людей стараюсь! — сердито отрезал дед, но поступил дипломатично — достал из кармана пачку денег и отслюнявил несколько купюр. — Держи, Евлампий, на храм! И давай, не сачкуй! Договаривайся с Господом, это твоя работа!
— Докладывайте, — сурово нахмурился командующий Черноморским российским флотом.
— Георгис Константидис, комиссар Интерпола, руководитель специального отдела по городу Одессе. — Доложил офицер.
— Просите, — поторопил офицера адмирал.
Офицер замялся, но всё же рискнул спросить: — Извините, товарищ адмирал, чай, кофе?
— И коньяк тоже, — вскинул брови адмирал, — не связывайте меня ни с кем в течение часа.
— Слушаюсь, — вытянулся офицер и вышел.
Через несколько секунд в кабинет зашёл Георгис.
— Комиссар Константидис! — представился он и даже попытался принять офицерскую осанку.
— Присаживайтесь, комиссар, — указал на кресло адмирал и присел напротив. — Ну, так чем мы можем вам помочь в нейтрализации летучих голландцев?
— Я думаю, господин командующий, — откашлялся Константидис и положил перебинтованные руки на стол, — вы, так же как и мы, не заинтересованы в использовании кораблей Черноморского флота в международных афёрах.
— Корабль этот из состава нашего флота давно выведен, — остановил комиссара адмирал, — но вы правы. Есть у российского флота уважение к любому кораблю, который служил России. Так что давайте, комиссар, без преамбулы. Мы готовы помочь вам поймать мошенников.
— Поймать мало, — вздохнул Константидис, — нужны свидетели. А мы не можем найти ни группу пассажиров, что осталась в Турции, ни заставить корабль вернуться в Одессу.
— Группа уже на границе с Арменией, — указал на карту адмирал, — а с кораблём мы договоримся.
— В таком случае, — наклонился к адмиралу Константидис, — мне просто нужен ваш совет.
— Вот это — настоящая европейская интеграция, — впервые за долгое время улыбнулся адмирал, — давайте обсудим детали нашего плана.
— Ну, — набычился навстречу вошедшим в ночной клуб Алексу и Майклу депутат Госдумы, — что новенького, ангелы смерти?
— Всё идёт по плану, — присел рядом с ним Алекс. — Корабль идёт по маршруту. Начался плановый забой.