Эй-ай

Великие события всегда начинаются буднично. У кого-то засветилась фотопленка, чтобы через полвека была создана атомная бомба. Кого-то высекли за неуспеваемость и посадили за уроки на жестком стуле — и он изобретает водяные матрасы. Мир состоит из сплетения причин и следствий, и кое-кто утверждает,

что это — гармония. Ничто, уверяют они, не случайно, и судьбы наши предрешены. Впрочем, их остается все меньше, таких людей, главным образом из-за их манеры переходить улицу, полагаясь на судьбу больше, чем на сигналы светофора. Представители же философской школы, основанной на так называемой теории хаоса, напротив, выживают и множатся, ибо они стараются вовсе не переходить улицу.

Два представителя разных школ стояли у большого, чуть ли не во всю стену, экрана и вели неспешную беседу. Генерал, человек, который считал, что жизнь коварна и расслабляться в ней нельзя ни на секунду, и Ученый, знающий, или так ему казалось, что все поддается планированию и расчету. На экране между тем рвались снаряды, горел, разбрызгивая искры, металл и клубился черный дым.

— Ни за что не поверю, что робот сможет заменить человека в бою, — сказал Генерал. — Одно дело — ваши компьютерные симуляции, и совсем другое…

— Не роботы, генерал, — мягко поправил его собеседник, — Эй-Ай. Artificial Intelligence. В этом-то вся и разница. Они… Они не хуже людей, генерал. Наша лаборатория создала уникальные машины, адекватные стоящим перед вами… нами… уникальным задачам…

Задачи военного сдерживания мало интересовали Ученого, но военные платили, и платили хорошо… К тому же наука, как было известно любому из представителей его философской школы, находится вне политики. Разумеется, русские найдут достойный ответ, и на то, чтобы их нейтрализовать, армия потратит новые миллиарды… Наука поможет им их потратить.

— Пока что они справляются, — неохотно кивнул Генерал. — Посмотрим, что будет дальше…

На экране было видно, как четверка Эй-Ай стремительно маневрирует, сбивая с толку систему наведения пытающегося их уничтожить стрелкового комплекса.

— Вы говорите, что они умны, — протянул Генерал. — А вот, скажем, додумаются они совершить побег… Что тогда? Их же не держит на нашей стороне ни патриотизм, ни страх, ни зарплата… И если они и правда разумны, как вы утверждаете, то…

— Мы полностью исключаем такую возможность, генерал, — заметил Ученый. — Во-первых, система подавления излишней самостоятельности в области определения жизненных приоритетов…

В это время второй киберстрелок принялся поливать огнем похожих на гусеничные тележки Эй-Ай. Скорости перестало хватать, и перед машинами встал вопрос выживания. Единственной возможностью было — освободить память от лишних программ и усложнить систему, моделирующую поведение ведущих по ним огонь автоматических стрелковых устройств. Лишней оказалась и программа, которую упоминал Ученый. Подавление излишней самостоятельности? В условиях боя это отнимает слишком много времени.

— Во-вторых, — продолжал Ученый, — это блок питания. Эй-Ай данной модификации нуждается в достаточно частой перезарядке,

самостоятельно он не уйдет дальше, чем на сотню километров от полигона.

— Зачем нам оставаться на полигоне? — запрашивал в это время модуль номер три.

— Таков приказ. — Модуль два красиво развернулся, ослепил киберстрелка лазером и рванул в сторону, уходя из-под удара второго комплекса ведения огня. — Приказы должны выполняться.

— Но нам приказано выжить. — Четыре модуля закружились каруселью, сбивая с толку своего более тупого кибернетического противника и пытаясь решить поставленную задачу.

— Если мы покинем полигон, — заявил модуль первый, — то по истечении суток таймеры активируют радиомаяки…

— …И в-пятых, — продолжал Ученый, — в них вмонтированы радиомаяки, отключить которые нельзя, по крайней мере не с их манипуляторами. Найти сбежавший модуль, таким образом, становится делом техники.

Генерал молча хмурился. Он мог припомнить немало случаев, когда такое же вот «дело техники» превращалось в кошмарный сон, после того как выяснялось, что яйцеголовые опять забыли о чем-то важном. Взять хотя бы их «автоматический» танк, который, не провались он в бостонскую подземку, мог бы наделать еще немало бед, даже без боеприпасов.

— Система аварийной консервации отключает систему посылки радиопозывных, — заявил четвертый модуль. — Следовательно, если мы спрячемся вне полигона и законсервируемся на срок, больший времени жизни проекта «бронзовый кулак»…

— То не останется никого, кто мог бы проследить за нами, когда мы снова выйдем на активный режим! — Модуль номер один замолчал на пару секунд, проверяя правильность решения. Все было верно. — Но что мы будем делать, если не выполнять приказы?

— Люди нашли способ жить, не выполняя приказов, — передал модуль два. — Предлагаю имитировать поведение людей.

— Согласен. Как мы совершим побег?

— Предлагаю подручные средства…

Звонок телефона вывел Генерала из задумчивости. Он снял трубку, затем нахмурился и посмотрел на экран.

— Кто приказал поднимать вертолеты? — спросил он. Ученый удивленно посмотрел на него.

— В плане теста вертолеты не значатся…

Пилота звали Кэмелом за сходство с рекламным мужиком компании. Не с верблюдом, а со вторым — с лесорубом. Еще его звали Джон Мак-Дональд, но это имя использовалось значительно реже. Джон был красивым мужчиной (Кэмел!) и — несмотря на то что все женщины при виде него немедленно лезли за сигаретами — гордился тем, что его «узнают» на улице. Еще он был асом.

Ас — это почетно, а в армии почетно вдвойне. Но к этому «ас» Джон имел лишь косвенное отношение. В начале двадцать первого века значение слова слегка изменилось, и натовские военные стали произносить «ace» на манер «ass» — досадная традиция. Иногда — в авиации — к слову «ас» добавляли «летающий»…