Эй ты, бастард! Том II

Пламенев Владимир

Безумие…

И бред…

Его нелепая философия вызвала у меня приступ гнева.

Жар вскипел в моей груди, требуя немедленно воздать этому одержимому властью недоразумению по заслугам!

— Из-за тебя погибли сотни ни в чём не повинных людей!

— Они — лепес…

— Закрой рот! — скомандовал я. И «Кованый»

тут же осёкся, заморгав своими искусственными глазами. — Скольких ты убил словом или делом за этот месяц?

— Ради буд…

— СКОЛЬКИХ?!

— Две сотни. Тринадцать.

— И кто из них мешал твоему миру родиться?! — я сделал шаг вперёд.

От меня во все стороны пошла телекинетическая волна, сметая все мелкие предметы. Они разлетелись, но не упали, зависнув в окружении телекинетических частиц.

Из-за злости моя сила начала выходить из-под контроля!

— Любой из них мог сделать мир лучше! Спасти сотню человек! Сделать открытие, которое бы продвинуло мир вперёд! Стать отцом или матерью для гения! Но ты, из-за своей безумной идеи, стал одним из тех, кто погубил их!

Я сделал второй шаг.

Треснули сдавленные телекинезом миски.

— Они служили богам. Боги — мешают.

— ВЗДОР! — я ударил сокрушающей телекинетической волной в «Кованого».

Он тут же покрылся красной энергией, которая рассеивала часть моей псионики. Но мой удар был слишком силён. Красная сила просто не смогла поглотить всё.

Гамма-ранг — это не дельта и далеко не эпсилон!

«Кованного» сшибло назад назад.

Он всем телом впечатался в земляную стену. Послышался лязг металла и дребезжание механических частей.

— Ярослав Кальмаров… мы должны быть союзниками. Иначе мир обречён.

— Обречён… — оскалился я, окутывая «Кованого» роем бесчисленных телекинетических частиц. Большая часть из них таяла под напором магической силы, но и остатка хватало,

чтобы полностью облепить «Кованого» и поднять его вверх. — Он будет обречён, если я пойду за тобой и твоей абсурдной идеей!

Моя ладонь стала сжиматься в кулак.

«Кованного» сдавило со всех сторон. Послышался стон сминаемого металла.

— И если уж я могу спасти его, то только уничтожив тебя! — моя ладонь сжалась в кулак.

Послышался сдавленный хрип. Дребезг. Металл смялся, а несколько проклятых макров вылетело из тела «Кованого», отскакивая от земляного пола.

И я сделал глубокий вдох.

Мерзость. Я давно не испытывал такой безумной злобы и отвращения к живому существу.

Среди слуг Каина было много погани.

Но больше всего меня приводили в ярость те, кто прикрывался абсурдной идеей о высшем благе.

Даже то, что «Кованый» был безумцем, не сильно утешало.

— ЯР!

Перед глазами мелькнул красный цвет. Я в последний момент успел уйти от луча, который красной энергией выжег пространство, где только что была моя голова.

«Кованый», помятый и сломанный, смотрел на меня красным глазом, от которого исходил лёгкий дымок. На глазах его тело восстанавливалось. А красные нити возвращали все детали «киборга» на место.

— Тогда ты лепесток. Ярослав Кальмаров.

Святобор бросился на «Кованного» сбоку. А Хельг выпустил в него сгусток липкой прочной паутины.

Мои Псионические Клинки, словно четыре лезвия гильотины, возникли над головой «Кованого». Один за другим они устремились вниз!

Яркая красная вспышка!

Хлопок!

И треск!

Вся пещера затряслась, раскалываясь пошедшими от «Кованого» трещинами.

Камни. Пыль. Осколки.

Своды пещеры рухнули вниз. Прямо нам на головы!