Эй ты, бастард!
Шрифт:
— Угу, — аккуратно кивнул он, чуть не царапнув кожу на шее о нож.
— Кто вы такие и что вам от меня надо?
— Мы за макром пришли, от барона Каланского. Ты же ему должен, а он ещё в Лос-Анджелесе узнал, что у тебя есть дорогой камень. Он предлагал тебе продать его. Но ты, — он испуганно моргнул, — отказался.
— Так, молодец. Что такое макр и зачем он Каланскому?
Он нахмурился.
— Как это что такое макр? — я придавил острое лезвие к его коже, потекла тонкая струйка крови. — Виноват! Виноват!
— Итак, что такое макр?
— Это кристалл, магический! Добывается на Изнанке!
— Магический? — усмехнулся я. — Как интересно. Что же он делает?
— Ну… в промышленности используется, в артефактах, в стрелковом оружии. Я не разбираюсь в них, господин, я обычный работяга. Не умный начальник в высоких кабинетах, я здесь вообще подрабатываю!
— Конечно, конечно, — умиротворяющим тоном сказал я. — А Изнанка?
— Это другой мир! Там макры добываются и твари всякие водятся. Я только по слухам знаю, сам никогда не был! Обычные люди там умирают, только одарённые могут находиться долго!
Любопытно. Значит, здесь путешествие между мирами — норма?
— Что за парень с тобой?
— Это Толян «Танцор»! Человек Каланского, я у него в шестёрках был! Не больше, всеми богами клянусь! Он должен был у вас макр изъять, очень дорогой! А я ему помочь!
— Где мы находимся?
— Э… на пароходе? — неуверенно сказал он. — В смысле, во Владивосток из Америки плывём.
— Как интересно, что перевозим?
— Ну… пассажиров, это ж пассажирский пароход.
— Какой же ты молодец, — ощерился я, одобрительно похлопав его по щеке. — Можешь ведь, когда хочешь. А как мы втроём оказались в этой подсобке и кто караулит снаружи?
— Вы что, не помните совсем?
— Здесь я задаю вопросы, «дружище», — я посмотрел на него так, что он слегка побледнел.
— П-простите! Мы вас взяли вдвоём, скрутили и затолкали сюда, пока вы шли по нижней палубе! Снаружи никто не ждёт, мы только вдвоём работали! В порту нас должен был встретить человек Каланского и взять макр! Вот всё, что я знаю!
— Благодарю тебя, — я пристально посмотрел ему в глаза и передал через взгляд «Псионический Импульс». Несильный, чтобы просто оглушить.
Его глаза закатились, а мой мозг получил новую порцию боли.
Плохо, надо было уменьшить использование псионики. Сейчас я явно не в том положении, чтобы применять её в любой удобный момент, слишком уж болезненно реагирует моё тело.
В последний раз такое было лет в пять. Именно с того возраста я осваивал псионические способности и расширял границы возможностей своего мозга. Бессонные ночи, суровые испытания на грани выживания, постоянная боль во всём теле, особенно в голове.
Самое забавное, что мозг не мог болеть. Для этого в нём не было необходимых нервных окончаний, зато могли болеть рецепторы, расположенные в сосудах и твёрдой
Иллюзия… сейчас я не смог бы воспроизвести даже простейшую. Но хотя бы на «Тюрьму», «Импульс» и простейший телекинез был способен — уже хорошо.
Надо было поскорее выбираться.
От Васяна стоило избавиться, если его найдут здесь без сознания, то возникнут неудобные вопросы. В «Тюрьму» я его сейчас не закину, сил удерживать там двух живых людей мне пока не хватит.
Так что я связал его руки его же ремнём, затолкал в рот тряпок, в качестве кляпа, и спрятал за швабрами в углу.
Надо бы прикончить, по-хорошему. Чтобы ничего не не разболтал. Человек дрянной, в любом случае.
Но я решил не начинать свою новую жизнь с крови, сначала нужно разобраться.
Я пригладил свой костюм и вышел за дверь.
Металлические стены, пришитые заклёпками. Тусклые лампы. Поблизости громко гудел работающий механизм.
В коридоре никого не было и что-то подсказывало, что мне здесь тоже не место. Я обшарил свои карманы. Нашёл ключ с биркой, на которой написано: «каюта 26».
Так, уже хоть что-то знаю. Доберусь до неё и там синхронизируюсь с памятью нового мозга, чтобы узнать, кто был хозяин этого тела и куда я в реальности попал.
Но у входа на лестницу я услышал спешные шаги и притаился в тени.
— Как же они долго, меня ж старпом вздрючит!
Из-за тяжёлой металлической двери боком вышел широкоплечий матрос, в фурашке и рубашке в сине-белую полоску. Он даже не заметил, как я прошмыгнул мимо него наверх.
Лестница вышла прямо в уютно обставленный коридор, чьи стенки были обиты деревом. По бокам располагались каюты. Я нашёл номер 26.
Одноместная кровать. Кран с застаревшим умывальником и мутным зеркалом. Круглое окошко каюты, выходящее на тёмно-синее море. Вдали не было ни намёка на сушу, только скрывающееся за горизонтом красное солнце.
Аскетично. Но гораздо уютнее чем последнее место, где я ночевал.
Я прикрыл глаза, вспоминая.
Почерневшая земля местами пылала, а местами подрагивала от бурлящих в воздухе псионических аномалий. Они были всюду. Каждая из них возникала, когда погибал один из моих собратьев псиоников.
Тогда я, вместе с группой оставшихся в живых элитных бойцов, почти подобрался к гипермозгу — центру искусственного интеллекта, развязавшего войну на уничтожение против человечества.
Самую страшную войну в истории.
Мы скрылись под обломками сбитого бомбардировщика и там, прямо на земле, скоротали последнюю ночь перед атакой на гипермозг. Уже тогда я знал, что он ждал нас.
Иначе и быть не могло, потому что до этого момента ИИ рассчитал каждый наш шаг, что уже должно было обрекать нашу миссию на провал.