Эй, влюбись в меня! Том 1
Шрифт:
В один миг воспользовавшись превосходством в скорости и наличием дополнительной пары конечностей, тварь, лягнув Ванессу прямо в грудь, отправила лёгкое женское тельце прямиком в стену, после чего, предположив, что с той покончено, повернулась и, тяжело дыша, уставилась на нас.
— Теперь я знаю, как появились кентавры, жеребец не смог отличить кобылу от твоей мамки, верно?.. — донёсся измученный, хриплый голос блондинки из-под кучи свалившейся от удара той на голову труб. Взревев, преступник вновь обратил свой взор на израненную Ванессу. Его глаза налились кровью, а руки, подняв огромную трубу, уже приготовились обрушить её на хрупкое и переломанное тельце, бесстрашно шагавшее
— Молись, сука! — взревела тварь.
— Я атеистка… — вытянув вперёд сломанный средний палец, выплюнула едко Ванесса.
Резкая вспышка света, ударная волна и хлопок, последовавший за ней, перевернули меня с Хлоей, а также в последний момент увели блондинку из-под удара. Труба с грохотом вошла в землю, а поднявшийся столб пыли, прикрывший источник света, полностью лишил привыкшие к мраку глаза возможности видеть.
Огромные разрушения, обрушения конструкции водоснабжения и, конечно же, дыра в потолке. Всё это являлось последствиями появления одного человека, исходящий от которого свет не просто ослеплял, а выжигал глаза изнутри.
Мужчина, накаченный, с хорошей стрижкой, пикируя, разнёс тело кентавра на куски, и теперь его белоснежный плащ, а также облегающие трико украшали кровавые ошмётки, оставшиеся после разлетевшегося во все стороны преступника. Брезгливым жестом незнакомец с яркими светящимися глазами смахнул с груди повисший глаз кентавра, а после, оглядевшись, шагнул навстречу застывшей на коленях Ванессе. После чего, встав напротив, галантно протянул руку девушке, у которой из ноги торчала кость, тем самым предлагая подняться.
— Ты блять ещё кто такой?.. — непонимающе глядя на здоровяка, спросила блондинка.
— Я? — хмыкнув, обидчиво переспросил мужчина. — Ну конечно же, я герой… — В профиль демонстрируя свою мощную челюсть и шевелюру, скрестил руки на груди он.
Глава 61 — Пиньята.
Позёр, или как ещё его называли люди: герой по прозвищу Архангел смерти. Мужчина являлся одним из ликвидаторов. Тех самых ребят, что во благо общества, как и мой отец, исполняли отдельную грязную работу в Цитадели правопорядка. Он был одной из немногих разофишированных организацией личностей, сделали это для того, чтобы подобные ему ребята могли собирать на себе все грешки, брать ответственность за смерти и прочее. Когда на злодея выписывалось постановление брать живым или мёртвым, появлялись они, козлы отпущения — так позднее окрестила того позёра Аня. Существовали подобные ему лишь для концентрации дурной славы на своих плечах. Их отдел брал на себя ответственность за всё что только могло случиться: постоянные жалобы, судебные иски как потерпевших злодеев, так и обычных граждан или сердобольных юристов, пытавшихся таким образом заработать на героях. Именно благодаря таким вот Ангелам смерти другие герои могли сражаться со злодеями и террористами в полную силу, не опасаясь того, что за очередной взорванный дом, разрушенный мост их осудят. «Прячь лицо под маской и делай свою грязную работу», — вот один из главных слоганов начинающих Ангелов смерти, что спиной встали на защиту большинства героев.
Данное происшествие из-за появления позёра не обошли общественность и органы правопорядка. Покинуть место моего первого сражения с преступниками нам не дали, и уже спустя пару часов мы давали показания под недовольным взглядом Сирены, вызванной в экстренном порядке. Пообещав Ванессе и мне очень незавидное будущее, она каким-то образом не заметила слинявшую ещё до её приезда Хлою. Чертовка просто кинула нас, сумев тем самым избежать академического ареста*, с коим накрылась
«С днём рождения, Ванесса…» — когда меня под присмотром полиции и старшей Ани сажали в служебное авто, выдавил из себя я, получив в ответ воздушный поцелуй и короткое «спасибо».
После того дня всё в академии да и в моей повседневной жизни чутка поменялось. Сестёр очень сильно взбесил факт того, что я, младший «непутёвый» брат, рискуя жизнью, в очередной раз полез туда, куда не надо. Оправдаться тоже не получилось: они не верили, что я случайно оказался между предателями из Ла Фамиль и Носфератус, решившими покончить с подопечными, вырвавшимися из-под их крыла.
«Три трупа, двое из Ла Фамиль, один из Носфератус. Ванесса отмажется от ребят из Цивини, а у тебя, братишка, большие проблемы», — тыкая меня, как котёнка в лужицу, злобно вещала Аня, договориться с которой, точно так же, как и с Сиреной, по поводу смягчения наказания не удалось. Вместо спасибо за обезвреживание преступников я получил выговор, арест и одну благодарственную запись от цитадели в своё дело. Я понимал, что цел и невредим сейчас лишь благодаря Хлое, ведь сначала она спасла меня от неожиданного удара сверху, после, рискуя своей невидимой шкуркой, помогала уклоняться от опасных ударов человекоподобного чудища. Но всё равно чувствовал, что могу пригодиться там, снаружи, могу сражаться, помогать сёстрам, действуя с ними в команде. Я очень хотел им помочь найти нашу маму, хотел, но не мог…
Несколько дней после того случая, предоставленный самому себе, я подавлено бродил от теоретических занятий на практические, а после них, общаясь с Ванессой, пытался выудить хоть какую-то информацию по поводу случившегося и прочего. Однако в этот раз от болтливой Бессмертной в ответ на все вопросы получал лишь хитрую улыбку и гнетущее молчание.
Не добившись дружеской помощи и откровений от девчат, в лице изменившихся после «индивидуального» общения с Сиреной, решил поискать удачи с другой стороны. Клуб журналистики — комната тайн, сплетен и интриг. Просидев в нём больше трёх дней, я так и не встретил не единого участника при том, что, когда бы я не заходил, на общей доске с фото, красными линиями и записями постоянно что-то менялось. «Чертовщина какая-то…» — надеясь после обеда встретиться хоть с кем-то из местных обитателей и вместо них в очередной раз обнаружив изменения на доске, подумал я.
Странная запись, написанная тёмно-бордовым маркером, зацепилась за глаз своим необычно корявым, нечитаемым шрифтом. Телефон не мог сказать, что это за язык, точно так же, как и с десяток справочников, расположенных в клубной библиотеке. День за днём я приходил сюда, переписывая с доски себе в тетрадь все изменения в общественной жизни академии, попутно тренируя владения третьим щупом, что наотрез отказывался меня слушаться. В чужих записях и пометках я искал хулиганов, ребят со специфическими проблемами и прочим, надеясь через них попутно выйти на представителей банд и синдикатов, вербовавших глупых студентов прямо внутри академии.
Мне требовалась разрядка, событие, способное скинуть с плеч груз непрекращающихся поражений, которые я изо дня в день терпел на тренировках с наставником Оливером, так и не сумевшим найти мне соперника по уровню. После такого же общения тет-а-тет с Сиреной достопочтенный наставник, позабыв о всех принципах и моралях, на каждой тренировке дубасил меня до посинения. Словно молодой амигос хреначил по новогодней пиньяте* в надежде на то, что из неё вылетят угощения, точно так же и он добивался моего полного морального и физического истощения.